Мужчина для нее - Кендрик Шэрон

Ник смотрел с явным неодобрением.

— А потом что?

Она нахмурилась:

— Что это, Ник, испанская инквизиция?

— Мне любопытно, Абби. Уважь меня. Так что потом?

— О, я не знаю! — ответила она раздраженно. Посмотрю, как все повернется.

— Или кто подвернется, я думаю? — предположил он оскорбительным тоном.

Абигейл глубоко, с негодованием вздохнула.

— Ты, очевидно, хочешь, чтобы я надавала тебе пощечин, — смело выпалила она. — И ты всего в двух шагах от исполнения своего желания!

Он язвительно скривил рот, после чего продолжил свое нападение:

— Итак, ты собираешься повторить жизнь твоей матери? Жить в роскоши за счет вереницы мужчин?

— Почему обязательно жить за счет мужчин? парировала она с торжеством. — Я свободна! Независимая женщина со своими средствами. — Ей захотелось причинить ему такую же боль, какую он причинил ей своими замечаниями. — Филип оставил мне свое состояние, ты разве забыл? И это та причина, по которой ты действительно ненавидишь меня, не правда ли, Ник? Потому что до того, как в жизни Филипа появились мы с моей матерью, он берег тебя как зеницу ока. И уж конечно, именно тебе он оставил бы свои деньги. Но он оставил их мне, не так ли? И ты никогда не мог простить мне это! Да, Ник?

На мгновение воцарилась тишина, а потом его рот начал растягиваться в холодной торжествующей улыбке.

— Удивительно, в самом деле, — сказал он задумчиво.

Что-то в его поведении насторожило Абигейл.

— Что?

— Во всех твоих планах на будущее ты не учла то, что для большинства людей было бы самым главным, — устройство на работу.

Абигейл посмотрела на него так, словно он сошел с ума.

— Но я действительно не… не умею… ничего делать. Ты это знаешь!

— Да, Абби, я знаю это. Твои модные школы-интернаты, а затем школа в Швейцарии… все эти заведения не научили тебя ничему, кроме как просто быть декоративной принадлежностью, украшением. Я не прав? — Он окинул взглядом ее стройное тело. — Хотя, должен сказать, несмотря на очевидную ограниченность, в своей специализации они явно преуспели. Потому что ты действительно просто украшение. Очень, очень красивое и дорогое.

Сердце у нее заколотилось от гнева. Почему она должна стоять здесь и выслушивать его критику? с отчаянием спросила она себя. И почему Ник так высокомерно говорит об ее устройстве на работу?

Ведь поводом к его словам служит такое чувство, как ревность!

— В любом случае, — парировала Абигейл, и что-то в его глазах придало ей дерзости, — почему это я должна устраиваться на работу? В этом нет никакой необходимости. Более того, работа мне вовсе не нужна! В конце концов, — добавила она, заставляя себя победно улыбнуться, пытаясь насыпать ему соль на рану, — у меня столько денег, что я даже не думаю о них.

Теперь она увидела явный триумф в его улыбке.

— Думаю, ты ошибаешься, — спокойно сказал Ник. — И к тому же очень глупо себя ведешь.

Твердый комочек страха сдавил ей горло.

— О чем ты говоришь?..

Взгляд зеленых глаз не дрогнул.

— Что бы ты сказала, Абби, — спросил он мягко, если бы я сообщил тебе, что у тебя нет ни гроша?

Глава четвертая

Абигейл изучала лицо Ника, пытаясь найти на нем свидетельства того, что он шутит, но не находила. Теперь в нем было что-то жестокое и неумолимое. И очень пугающее.

— О чем ты, черт побери, говоришь? — взорвалась она.

— Я говорю о твоих деньгах! — отозвался Ник со спокойной уверенностью, и от дурного предчувствия у нее по спине пробежали мурашки. — И какая жалость, что ты не сделала то же самое — конечно, пока твой муж был жив!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я постараюсь объяснить тебе, чтобы ты поняла. Видишь ли, все твои деньги растрачены, или же это произойдет довольно скоро…

— Ты просто хочешь меня запугать! — перебила его Абигейл, бросая быстрые взгляды вокруг на все то, что создавало такой уют в комнате, будто старалась снова обрести почву под ногами. Это наверняка просто извращенный способ отстаивать свою точку зрения!

— А почему я должен хотеть этого? — спросил он спокойно.

— Потому что ты ненавидишь меня! Но всему есть предел! Я только что похоронила мужа, и даже если… даже если… — Голос у нее задрожал.

— Даже если что, Абби? — легонько поднажал он. Даже если ты не смогла пролить ни одной слезинки у его могилы?