Итальянский любовник - Кендрик Шэрон

– Точно я скажу попозже, – уклонилась она от прямого ответа.

И тут же встретила любопытный взгляд в его глазах.

– Мм… Поезд где—то в полдесятого.

Снова это не было ответом на вопрос, к тому же она самым постыдным образом вновь пропела это ужасное "мм"!

– Можем поужинать в отеле, если хочешь. Или поедим где-нибудь поблизости?

О господи! Обычно уверенная и решительная, она стояла в полном смятении, пока не случилось то, что заставило ее прийти в себя. Кажется, это был мимолетный взгляд блондинки из—за конторки. На ее ухоженном кукольном лице было написано, что она отдала бы все, чтобы быть на месте Евы.

Лови момент и наслаждайся, сказала она себе.

Просто получай удовольствие.

– Как здесь готовят?

– Понятия не имею. – Он огляделся. – Мой секретарь забронировал здесь номер, но, на мой взгляд, этот отель чересчур блестит. Тут поблизости есть суши—бар. Любишь суши?

– Обожаю.

– Тогда пошли.

Оказавшись на улице и услышав привычный шум города, Ева почувствовала облегчение. Суши—бар оказался бесподобным.

– Похоже, этот ресторанчик спроектирован специалистом по фен-шуй, – сказала она, когда их провели к низкому столику, возле которого висела расплывчато—нежная, успокаивающая взор картина.

– Потому что только гибкие акробаты смогут сюда сесть? – он не без труда пристроился на своем стуле.

Она улыбнулась.

– Ты не находишь, что тут очень успокаивающая атмосфера?

– Успокаивающая?

Он подумал, что даже если б принял снотворное, то все равно горел бы страстью. Всю прошлую неделю он провел в сладких муках предвкушения и неопределенности. Кто мог думать, что неизвестность может быть такой пьянящей? Поймав, наконец, равновесие на изысканном стуле, он огляделся, и в этот момент у него дрогнули ноздри, как у врожденного хищника, попавшего на неизведанную территорию.

Официантка принесла меню.

– Что закажем?

Он протянул меню Еве.

Они обсудили меню, выбрали заманчивые блюда, но Ева с тем же успехом могла заказать древесные опилки с патокой. Меньше всего в тот момент думала она о еде, которую все приносили и приносили в оригинальных квадратных плошках, наверняка являющихся произведением искусства. Изо всех сил она старалась держаться непринужденно и раскованно, будто бы перед ней сидел просто симпатичный мужчина, а не тот, кто превращает ее в тающее желе лишь одной своей безжалостной, быстрой улыбкой, одним лишь взглядом бездонных черных глаз. Она потягивала вино и чувствовала себя семнадцатилетней девчонкой, надеясь, что ее лицо выглядит невозмутимым и спокойным.

Лука откинулся на стуле.

– Расскажи мне, как ты стала телезвездой?

– Ведущей, – поправила она, ловя его насмешливый взгляд, и улыбнулась, – знаешь, приходится быть настороже, и дело не только в профессии, у меня это заложено в подсознании.

– Люди знакомятся с тобой в корыстных целях? – предположил он.

– Бывает. – Она глотнула вина. – Полагаю, ты и сам не столь уж редко оказываешься жертвой людской корысти.

– Только не жертвой, сага! – ответил он насмешливо. – К тебе тоже не слишком подходит это слово. И все же расскажи мне обо всем этом.

Ей нравилось, как он закруглял язык при слове «сага», и она поймала себя на мысли, что хочет, чтобы он говорил с ней только по-итальянски, пусть она знает на этом языке лишь пару слов.

– В университете я получила диплом метеоролога. Погода всегда увлекала меня, а тот факт, что я выросла в месте, где она многое определяет, кажется вполне естественным объяснением моего выбора. А тут как раз местный канал искал девушку для прогнозов погоды. Я подала заявление, хотя была уверена, что меня не возьмут.

– Почему?

– Я не была пышногрудой блондинкой, а большинство кандидаток были именно таковы.

– Тем не менее, выбрали тебя, – мягко отметил он.

– Наверно, потому, что искали не просто блондинку, а того, кто хоть как—то понимает, о чем рассказывает. Погода – это такая штука, о которой говорят каждый день. Естественно, зрители ко мне привыкли. Тем временем постоянная ведущая отправилась рожать ребенка, и меня попросили временно ее заместить. Вскоре они попросили меня стать основной ведущей. Я опрометчиво согласилась. Это было года три назад. Для телевидения достаточно большой срок.

– Тебе нравится эта работа?

Она поколебалась.

– Скорее да, чем нет. Хотя иногда мне кажется, что эта работа не очень серьезная, не судьбоносная, как, скажем, у нейрохирурга. Но, честно говоря, я осознаю, что мне повезло, хотя понимаю, что это не продлится вечно. Работа на телевидении редко длится долго.