Слишком красив и богат - Кендрик Шэрон

Как такой мужчина сможет понять ее?

– Я никогда не жила в своем доме, – неохотно призналась Айслинг.

Он нахмурился.

– Даже ребенком?

Да уж, мало людей могут понять это. Сейчас в Британии свой дом является скорее правом, чем привилегией.

– Даже ребенком, – подтвердила она, радуясь, что в этот момент официант принес хлеб. Она надеялась, что Джанлука оставит неприятную для нее тему.

Она ошиблась.

– Для этой страны нетипично, – задумчиво протянул он.

– Ошибаешься, – возразила она, – многие люди так и не могут выйти из бедности до конца жизни, а мне повезло.

– Что же произошло?

Она колебалась, прежде чем ответить.

– Моя мать была одиночкой без образования и работы.

– А твой отец?

– Я его не знаю. Он бросил нас еще до моего рождения.

Он нахмурился.

– Значит, ты росла без мужского влияния?

– Да.

Джанлука задумался. Наверно, поэтому она не умеет флиртовать и одеваться, как все нормальные женщины. Не доверяет мужчинам или же просто не знает, как они устроены.

– Ты никогда не хотела найти его?

– Нет. Не видела в этом смысла. Все, – холодно рубанула она, – вопрос закрыт.

– Должно быть, тебе пришлось нелегко, – поделился он своими мыслями.

Ей не нужно было его сочувствие.

– Лучше представить это как урок судьбы. Сейчас я стремлюсь быть независимой и самодостаточной. И именно поэтому я такая, какая есть.

В душе он восхищался ею, тем, как она справлялась с жизненными обстоятельствами и выплывала, как могла.

– Ты хотя бы представляешь, насколько мужчин пугают независимые женщины, cara?

– Я знаю, что определенных мужчин это раздражает.

– Каких именно?

– Мужчин-мачо, – ехидно ответила она.

Он рассмеялся.

– Ты бываешь неподражаема. Он тоже.

– Слушай, Джанлука, ты же пригласил меня не о моей жизни говорить, а о бизнесе.

Неужели она действительно так наивна и ничего не понимает?

– А вдруг я передумал? На самом деле ты бываешь настолько разной, Айслинг, что я сбит с толку. Мне захотелось узнать тебя получше.

Она постаралась сделать равнодушный вид, хотя сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– Не понимаю почему.

– Разве? – глухо спросил он, наблюдая, как меняется выражение ее лица. – У нас была ночь невероятного секса, а ты, кажется, так и не желаешь продолжения. И я никак не могу понять, отчего?

Айслинг разозлилась. Он без лишней скромности считал, что ни одна женщина не сможет устоять перед ним и после ночи любви обязательно захочет еще и еще.

– Не понимаешь? Это, наверно, потому, что твое самомнение слишком велико.

Он рассмеялся.

– Не мое самомнение, cara, нет.

Он издевается над ней! Она вспыхнула и яростно зашептала:

– Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас встала и ушла?

– Да, – вызывающе ответил он, – потому что это будет означать, что мы сейчас поднимемся в мой номер и займемся любовью. Ты разожгла во мне огонь, милая.

Она ошеломленно уставилась на него.

– Джанлука! Что это за предложение?!

– Предложение одной ночи, – спокойно сказал он. – Одна ночь и все. Закончим то, что начали в Италии.

– Не верю своим ушам, – выдохнула она.

– Нет? Тогда я советую тебе быть честной с собой. Мысли о тебе сводят меня с ума, и ты чувствуешь то же самое. Только не отрицай, потому что я не поверю. Я вижу это в твоих глазах, хотя ты усиленно скрываешь правду. Только это желание у тебя внутри.

– Ты так говоришь, как будто речь идет об… аппетите.

– Так и есть, – он откинулся на стуле и посмотрел на нее. Что ж, по крайней мере, у нее теперь не осталось иллюзий относительно его намерений. – Сексуальное желание – это голод, который можно утолить и забыть о нем. Мы с тобой коллеги. И ни тебе, ни мне не нужны сложности, которые неизбежно возникнут при длительных отношениях. Тогда почему бы не поставить точку, но после толики удовольствия? И забыть.

Она во все глаза смотрела на него.

Конечно, это далеко не самое романтичное признание из тех, которые ей довелось выслушать в своей жизни, но, по крайней мере, честное. Многие женщины восприняли бы это как оскорбление. Почему же она так не думает? Наверно, потому что он сразу расставил все по своим местам.

Он всегда говорил ей правду, и ведь это лучше, чем пустые обещания, на которые бесконечно попадалась ее мать.

Той ночью у него дома между ними не было никакой робости, и это была лучшая ночь в ее жизни. Он обращался с ней как с независимой женщиной, чего она и хотела. Общался с ней на равных. И был честен с ней.