Женитьба под расписку - Джеймс Джулия

Она со стуком поставила бокал на придиванный столик, так что виски выплеснулось на мозаичную столешницу, и, выбежав из гостиной, заторопилась наверх в свою комнату.

Никос в бешенстве проводил ее взглядом, а через десять секунд уже мчался по шоссе на своем «феррари», точно одержимый бесами.

Дрожащими пальцами Андреа набрала номер на мобильнике. Она чувствовала себя совершенно без сил.

— Тони, ничего не вышло. Я лечу домой. Завтра. Не беспокойся. — Она запнулась, не решаясь заговорить о том, что с ней случилось. — Нет, ничего страшного, но я так или иначе лечу домой. О'кей? Слушай, если я завтра не позвоню из афинского аэропорта, действуй по пункту один, а если не появлюсь в Хитроу… нет, нет, завтра вечером не звони… переходи к пункту два, о'кей? Мой обожаемый дед оказался точно таким, как я и думала.

После разговора Андреа почувствовала себя лучше. Было так приятно не только услышать знакомый спокойный голос Тони, но и убедиться, что там, далеко от этого сумасшедшего дома, существует по-прежнему разумный, здоровый мир. Андреа посмотрела на свои руки — пальцы все еще дрожали.

Удивительно, но уснула она очень быстро. Было уже позднее утро, когда она проснулась оттого, что Зоя легко трясла ее за плечо. Дед хотел видеть ее, срочно.

Андреа торопливо надела привезенные с собой хлопчатобумажные брюки и дешевую блузку и пошла следом за горничной. К ее удивлению, та привела ее к спальне деда. Чувствуя, как у нее вспотели руки, Андреа вошла.

Дед сидел, опершись спиной о гору подушек, на огромной антикварной кровати с балдахином. Вид у него был неважный, Андреа впервые осознала, что он стар и не очень здоров.

Я постараюсь вести себя помягче, подумала она, подойдя к ногам кровати и остановившись под пристальным взглядом непроницаемых темных глаз.

— Итак, — заговорил он сурово, — ты оказалась еще хуже, чем я опасался. Дерзкая донельзя! Надо было забрать тебя у этой потаскухи, твоей матери, и воспитать самому. Уж я бы научил тебя уважению!

Благородный порыв Андреа мгновенно увял, она почувствовала, что снова закипает. Ничего, на этот раз она будет держать себя в руках.

Она продолжала молчать, глядя на деда.

— Замолчала наконец! Жаль, что вчера не прикусила свой ядовитый язык и показала себя черт знает кем перед будущим мужем.

— Никос Вассилис мне не муж и никогда им не будет, — возразила Андреа. Удержаться и промолчать было выше ее сил.

Йоргос Костакис издал неопределенный хриплый звук.

— Тебе еще придется хорошенько постараться, чтобы он согласился взять тебя! Какой мужчина пойдет на это, поглядев на безобразное представление, которое ты тут устроила? А ты, — его глаза горели презрением, — без моей компании в качестве приданого только и годишься, что принимать в постели клиентов за деньги, как твоя распутница мать!

— Это бессмысленный разговор, — напряженным голосом проговорила Андреа, изо всех сил сдерживая гнев, готовый вырваться наружу. — Я уезжаю в Лондон. Будьте так добры, скажите, чтобы мне дали машину до аэропорта.

Лицо Йоргоса Костакиса стало быстро багроветь.

— Никуда ты не поедешь! Если будешь так себя вести — не выйдешь из своей комнаты до самого дня свадьбы! В этом доме я хозяин! — Он ударил кулаками по одеялу. — А если и после этого не образумишься, что ж, попробуем иначе. Хорошая трепка сделает тебя мягче воска!

Андреа побледнела. Ей вспомнились молчаливые охранники. Йоргос самодовольно заулыбался, и от этой улыбки у нее застыла кровь в жилах.

— Ха! Ты думаешь, я хвастаюсь? Твоему папаше я частенько всыпал ремня. Пока он не встретил потаскушку, твою мамашу. Вот тогда он осмелился открыть рот, но я приказал ему убираться вон. Он бы ни гроша от меня не получил… да так спешил к своей зазнобе, что разбился насмерть.

Андреа живо представила себе все это, и ее охватил ужас. Бедный отец, столько вытерпел от этого жестокого человека, а в последний момент, когда счастье было так близко, все потерял.

— Вы подлец, — прошептала она. — Вы недостойны жить.

— Пошла вон, — прошипел старик, буравя ее взглядом, — пока я не снял ремень и не выпорол тебя собственными руками. Я не потерплю, чтобы мне перечили!

— Успокойтесь, я ухожу, — сказала Андреа. — Я пешком дойду до Афин, если потребуется!

Лицо старика искривилось в злой гримасе.

— Ты и шага не сделаешь из этого дома, пока Никос Вассилис не возьмет тебя из моих рук!