Первый поцелуй - Хьюит Кейт

Калила ласково приободрила свою кобылу Сабр и направила ее к огромному валуну, который мог обеспечить временное убежище и для нее, и для ее лошади.

Это место ей было хорошо знакомо – когда она была ребенком, они с отцом здесь не раз разбивали палатку на ночь. Иногда вместе с ними приезжала мать…

Калила спешилась и, не расседлывая лошадь, принялась ставить двухместную палатку.

Если Аариф последует за ней один… Если он ее найдет… Нет, нет, это невозможно! Аариф не знает ее маршрута. Он должен действовать наудачу, так как ветер быстро заметал ее следы. Но в любом случае, окажись на его месте, она бы ни за что не отправилась в неизвестную ей пустыню, навстречу буре. Но в том-то и дело, что она – не принц Аариф. Кто знает, какое решение он примет? Вспомнив его твердый взгляд, она невольно сглотнула. Если не благоразумие, то решимость может толкнуть Аарифа на шаг, который многим, включая ее, покажется безумным. А разве ее саму можно назвать благоразумной?

Калила изрядно намучилась, устанавливая палатку на сильном ветру, однако ей это все-таки удалось.

Но она была собой недовольна – потратить столько времени, словно она впервые ставила палатку! Да, от долгой поездки верхом у нее ныло тело, от застилавшего глаза песка почти ничего не было видно, и дышала она с трудом, но девушка не считала это оправданием.

Убедившись, что палатка стоит прочно, Калила сняла с седла сумки, в которых должны были быть еда и одеяло, и забросила их внутрь. После этого она накрыла Сабр попоной и отвела ее к ближайшей пещере, нисколько не сомневаясь в том, что она никуда не убежит. Покормив лошадь, Калила повернулась, и ее сердце ухнуло вниз. Не далее чем в десяти метрах ей почудилась мужская фигура. Мужчина был закутан с головы до ног, его лицо, кроме узкой щели для глаз, было скрыто тканью, но Калила сразу поняла, кто это.

Аариф. Он все-таки ее настиг…

Калила вдруг оцепенела – и тело, и мозг отказывались повиноваться. Так она и стояла на ветру. Глаза у нее слезились, песок забивался в нос. Ей не хватало воздуха. Она сделала глубокий отрывистый вдох ртом, и от забившегося песка в горле у нее сразу запершило.

Ветер на несколько секунд стих. Только для того, чтобы она смогла увидеть, что Аариф в ярости. И почти сразу Калила ощутила непонятное облегчение, почти радость.

Как же быстро он ее нашел!

«Но почему, – вяло подумала Калила, – у меня и в мыслях нет сбежать от него? Неужели потому, что я не хочу от него бежать?»

Конечно нет. Просто благоразумие велит ей остаться и переждать бурю хоть в каком-нибудь укрытии, а не посреди пустыни.

Очевидно, Аариф был уверен в том же, потому что он сначала позаботился о лошади. Его движения были точны и уверенны, и, однако же, Калила ощутила бурлящий в нем яростный клубок эмоций, которые, несомненно, были вызваны ее поступком.

Он похлопал лошадь по шее и только потом подошел к Калиле. Та заставила себя смотреть ему в глаза, точнее, в ту щелочку на его лице, где должны были находиться его глаза. Ее хватило на несколько секунд.

Вокруг них завывал ветер. Он то нарастал, то утихал, не давая повода усомниться, что худшее еще впереди.

– Посмотрите на меня, – негромко сказал Аариф. Властность, звучавшая в его голосе, невольно заставила ее поднять глаза.

Их взгляды встретились, и Калилу словно ударило волной. Под этим темным, сверкающим взглядом она еще отчетливее осознала всю глупость своего поступка.

Губы Аарифа шевельнулись. Калила не слышала слов, но знала, что это было ругательство. Затем он протянул руку и цепко схватил ее за руку:

– Не поделитесь со мной, принцесса, о чем вы думали, решившись на этот шаг?

Он задал свой вопрос довольно спокойно, но Калила испытала неодолимое желание съежиться или вообще стать невидимкой. Она конвульсивно сглотнула.

– Так на что вы рассчитывали, отправившись прямо в центр бури? – снова потребовал ответа Аариф. – Сбежав, как неразумный ребенок? Или вы так мало цените вашу жизнь? Вы, кто знает, что значит жить в пустыне? – Он повысил голос, позволяя своему гневу прорваться наружу. – Вы хотя бы подумали о риске?!

Калила сделала попытку вырвать у Аарифа свою руку, но он держал ее крепко.

– Отпустите! – крикнула она, вскидывая голову. Гордость – это все, что у нее осталось.

Аариф тут же отпустил ее.

– А я-то думал, что имею дело с умной, образованной девушкой, – бросил он.

Калила вздрогнула от справедливости его слов.