Цветы любви - Шарп Элис

С каких пор ее жизнь стала такой сложной?

Мать хлопнула в ладоши.

— Не волнуйся, дорогая, вокруг масса чудных мужчин. Мы с бабушкой обязательно найдем тебе кого-нибудь. Откровенно говоря, бабушка права: приятель Джона Вудса очень неплох собой.

— Где бабушка?!

— Она разговаривает по телефону, у нее перерыв. Отец был прав, когда говорил, что нельзя доверять красивому мужчине, а Виктор говорит, что у Джона есть подружка, похожая на звезду, поэтому, как видишь, бабушка права, он, наверное, плейбой.

Караул!

Как ответ на вопрос, зазвенел дверной колокольчик. Это был Джон. У него в волосах сверкали капли дождя. А она и не заметила, как начался дождик.

Лора представила Джона в душе: ручейки воды стекают по его загорелому лицу и он просит ее потереть ему спину. В мечтах она стояла рядом с ним в запотевшей от пара комнате…

— Лора, ты хочешь, чтобы я избавилась от него? — спросила мать.

Лора судорожно сглотнула и покачала головой.

— Нет, нет. Он обаятельный мужчина. Я знаю, у него есть девушка… но мы просто… друзья.

— Если вы только друзья, почему он тебя целовал?

— Сложно объяснить. Пойду узнаю, чего он хочет.

Итак, мать думает, что он двуличный предатель, изменяющий своей девушке. Как же потактичнее сказать ему об этой новой проблеме?

Джон близко наклонился и прошептал ей на ушко, от его теплого дыхания сердце у нее начало биться с утроенной скоростью.

— Времени в обрез, у меня три операции…

— Небольшие изменения в планах, — тихо ответила она. — Мама думает, что ты изменяешь Трине.

Она почувствовала, как у него перехватило дыхание.

— Как она узнала о Трине?

— Доктор Рид рассказал. Похоже, скоро ты опять будешь назван плейбоем.

— Черт!

— Тот поцелуй был огромной ошибкой.

— Но я думал…

— Ты думал, что если поцелуешь меня на глазах у Виктора, тот потеряет интерес, и проект по так называемому обольщению провалится?

— Ну, в общем, да.

— Ты не учел, что Виктор даже не думал обо мне в этом плане, а я никогда не собиралась его обольщать.

Он схватил ее за плечи и посмотрел ей в глаза.

— Давай поговорим об этом в другой раз. Как друзья.

— Хорошо.

Он убрал руки, кивнул ее матери и ушел.

Лора повернулась обратно к цветам.

— Он не очень-то романтичен, — заметила мама.

Это ты так считаешь, подумала Лора. Руки у нее все еще дрожали после его прикосновений, а мягкий настойчивый голос звучал в ушах.

* * *

— Дождь кончился, пошли погуляем, — предложил Джон вечером, когда Лора усадила доктора Рида в его любимый стул с Бобом-Boy на коленях и одной из больших собак в ногах. Другая собака встала в проходе, держа в зубах поводок.

— Санни услышала заветное слово, — усмехнулся доктор Рид. — Надеюсь, вы возьмете ее с собой?

— Вы уверены, что все будет нормально — вы же останетесь один?

— Уверен. По телевизору как раз идет интересное кино. Придвинь поближе телефон и дай мне пульт. А вы с Джоном идите разомнитесь.

Джон взял поводок у Санни. Сначала они гуляли по тротуару, но потом решили пойти на частный пляж. Войдя в калитку, Джон отцепил Санни и отпустил ее играть.

— Это частная собственность, — сказала Лора, с восхищением глядя на росистую зелень и буйную растительность, покрывающую холм. Бледно-розовые рододендроны окаймляли дорожку почти до самого океана.

— Это моя земля. — Джон нагнулся, чтобы поправить табличку с надписью «Продается». — Дети сносят ее практически каждый день.

— Зачем тебе недвижимость в Ферн-Глене?

— Это был участок моего отца. Я купил его ему, чтобы построить здесь дом. Когда отец умер, участок перешел ко мне.

— Доктор Рид говорил, что у твоего отца отказало сердце.

— У него давно были проблемы, но мне казалось, что дела обстояли лучше. Отец очень доверял Виктору, поэтому я так отношусь к доктору Риду. А сюда я приехал еще и затем, чтобы как-то разобраться с этой землей.

— Чудесное место! — Лора опустилась на песок рядом с Джоном.

— Действительно очень милое, — после небольшой паузы отозвался он. — Тихое, отдаленное, спокойное. И одинокое.

— Ты так говоришь, будто это недостатки.

— А разве нет?

— Конечно, нет.

Он повернулся к ней.

— Лора, скажи мне правду: неужели тебе никогда не надоедал этот мир?

— Что ты имеешь в виду?