Ключ к разгадке - Нортон Хельга

В то время это казалось им благородной жертвой, они были во власти идеалов, характерных для очень молодых и наивных людей. Только годы спустя, когда Патрика постигло разочарование, он задумался о правильности этого решения.

Один человек ничего не может сделать для того, чтобы мир стал лучше! Но к тому времени, когда он понял это, его сердце было выжато, как лимон, колодец его сострадания и любви к людям иссяк. Может быть, потому-то он и не нашел в себе сил продолжать отдавать себя окружающим, что у него не было собственного ребенка, его личного вклада в будущее? И женщины, которая…

Нет! Патрик поспешил отогнать от себя эту мысль: в его душе и без того происходил какой-то совершенно ненужный и неожиданный переворот.

В раздражении он стукнул кулаком по приборной доске. Почему он думал, что сможет обрести мир и покой именно здесь, где все словно сговорились напоминать ему о прошлых ошибках?! Почему он не уехал отсюда в ту же минуту, как узнал, что Мэри Клэр тоже вернулась, чтобы преследовать его? Патрик ни секунды не сомневался теперь в том, что все последние годы она занималась именно этим — иначе как объяснить, что его жизнь начала выходить из-под контроля с того самого момента, когда она попыталась соединить их судьбы?..

Той душной августовской ночью он сначала искренне думал, что это Лорейн забралась в его постель. Если бы он не спал так глубоко, то, конечно, заметил бы разницу. Но когда парень просыпается посреди ночи и обнаруживает, что чьи-то длинные гладкие ноги переплелись с его ногами, а жаркие губы ласкают его кожу, вряд ли ему придет в голову спрашивать удостоверение личности — если только он не бесполое существо.

И все-таки он должен был догадаться, что подобное поведение несвойственно Лорейн, которая хотела подождать, пока они не поженятся, прежде чем начать заниматься с ним любовью.

— По большому счету, супружество — это не только секс, дорогой, — говорила она. — Это еще и определенные обязательства друг перед другом, и общие идеалы. Вообще, это больше похоже на дружбу.

Судя по всему, для нее это так и было. Ее губы всегда оставались твердыми, холодными и плотно сжатыми, когда он целовал ее в каком-нибудь укромном уголке больницы, а глаза она держала открытыми, чтобы кто-нибудь случайно не застал их за столь непрофессиональным занятием…

Но в ту ночь Патрик был слишком ошеломлен происходящим, чтобы осознать, что Лорейн просто не способна быть такой тигрицей в постели, в чем он убедился позднее, во время их супружеских забав. Он тогда еще не совсем проснулся и только чувствовал, как чьи-то губы медленно спускаются по его телу все ниже и ниже. В результате тело пробудилось гораздо раньше, чем мозг, который был призван контролировать его, и Патрик с наслаждением отдался на волю этих восхитительных губ и рук.

То, чему ее не мог научить опыт, делали инстинкты. Мэри щедро отдала ему всю свою нежность и страсть, а он, эгоистичный подонок, только брал, наслаждаясь за ее счет! Патрик помнил, что открыл глаза, лишь испытав полное удовлетворение.

— Мэри Клэр?! — прошептал он тогда, замерев от ужаса. — Какого черта ты делаешь в моей постели?

— Люблю тебя, Патрик, — ответила она.

Вот так. Никакого смущения, никакой лжи, никакой искусственности…

— Но ты не можешь делать этого! — воскликнул он в полной растерянности.

— Я не могу этого не делать! — прозвучало в ответ, и голос ее был полон уверенности. — Я влюбилась в тебя, когда ты в первый раз поцеловал меня четыре года назад. И я не могла больше ждать, когда же ты скажешь наконец, что чувствуешь то же самое. Я-то знаю об этом давно: иначе ты не смотрел бы на меня так, когда думал, что никто этого не видит, не избегал бы меня всячески с того самого момента, как приехал сюда этим летом… Вот почему я пришла к тебе сегодня ночью — дать тебе понять, что можно больше не скрывать своих чувств. Я уже не прежняя школьница, и нет ничего страшного в том, что все узнают, что мы принадлежим друг другу!

Он слушал ее, не веря своим ушам и чувствуя, как по спине у него сбегает струйка пота.

— Еще как есть, Мэри Клэр. И мы с тобой вовсе не принадлежим друг другу!

Она обратила на него свои огромные прозрачные глаза и, судя по всему, прочла в его глазах правду. Потому что ее нижняя губа задрожала, когда она пролепетала еле слышно:

— Но почему? Ты ведь любишь меня, не так ли, Патрик?

— Да нет же! Во всяком случае, не так…