Счастливый билет - Грэхем Линн

Тоуни взяла одежду и пошла переодеваться. И тут же наткнулась на тяжелый бархатный взгляд Наварра. Дыхание у нее перехватило, когда она разглядела в его глазах горячее сексуальное желание.

— Не смотри на меня так, — резко сказала она.

Наварр протянул к ней руку:

— Не могу.

— Можешь, — дрожащим голосом возразила она. Каждая клеточка ее существа жаждала прижаться к нему как можно крепче. А мозг кричал, чтобы она бежала от него, пока не поздно.

Но этот его взгляд… Наварр как-то умудрялся дать ей почувствовать, какая она женственная и сексуальная. А она ведь никогда и не думала, что в ней это вообще есть.

Наварр положил руку ей на бедро, а костяшками другой руки, едва касаясь, нежно провел ей по щеке.

— Ты такая красивая, малышка.

Тоуни никогда не думала, что она красивая. Одно это слово произвело на нее почти гипнотический эффект. Она подняла на него свои голубые, ледяного оттенка глаза. В школе ее дразнили из-за рыжих волос, она выросла по-мальчишески худой, у нее не было форм и изгибов, необходимых для привлечения противоположного пола. Она дружила с парнями, а не встречалась с ними. Многие из них сближались с ней только для того, чтобы сойтись с ее лучшей подругой-блондинкой. Так что собственной красоты девушка совсем не замечала.

Тоуни стало жарко, ей хотелось вжаться в его пальцы, в животе у нее спиралью закручивалось напряжение. Пораженная собственной слабостью, Тоуни застыла, не зная, подойти ближе или отстраниться. И тут Наварр наклонился к ней и поцеловал.

Этот поцелуй не был похож на тот первый дразнящий поцелуй в Лондоне. В нем была неприкрытая страсть, от которой в крови у нее резко прибавилось адреналина. Пока его жадный и требовательный рот прижимался к ее губам, она вплела пальцы в его черные волосы и притянула его ближе. Он просунул язык ей в рот и тем самым пробудил в ней такой голод, что она ахнула и инстинктивно прижалась набухшими грудями к его широкой груди. Он опустил руку ей на бедра, и тут же она ощутила силу и мощь его эрекции. Коленки у нее подогнулись, а все тело откликнулось на его возбуждение.

Наварр приподнял ее и уложил на кровать, не переставая целовать. В ней словно вспыхнул огонь, она точно поняла, чего хочет, и это ее шокировало. Тоуни хотела, чтобы он оказался на ней и умерил эту боль в самом центре ее существа.

Эта мысль заставила Тоуни оторваться от него.

— Нет, я не хочу! — выдохнула она и уперлась в его широкие плечи, чтобы сохранить между ними хоть какую-то дистанцию.

Наварр приподнялся. Лицо его все было напряжено от усилий, которые он прилагал, чтобы сдержаться. Он рывком встал с кровати и вперил в Тоуни взгляд горящих зеленых глаз.

— Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. Вместе мы — словно огонь, и я не знаю, зачем ты возводишь эти препоны, если только…

— Нет, не надо, не говори так! — Тоуни поспешно села и нетерпеливо смахнула со лба растрепанные пряди. — Не смей этого говорить!

Наварр нахмурился:

— Чего не говорить?

— Не предлагай мне денег за то, чтобы с тобой переспать… Не смей! — предупредила Тоуни.

Наварр язвительно вздернул бровь, выпрямился и задумчиво на нее посмотрел:

— Это безумие. Я не собираюсь предлагать тебе за секс деньги. Я за это не плачу. Никогда не платил и никогда не буду этого делать. Может, это ты пытаешься вынудить меня сделать тебе такое предложение, прежде чем ты ублажишь меня в постели. Но, боюсь, ты выбрала не того мужчину для такой хитрости.

Тоуни побледнела и в ярости вскочила с кровати, замахнувшись на Наварра. Но тот стальной хваткой обхватил ее запястья.

— Нет, — коротко сказал он, — этого я не потерплю ни от одной женщины.

Лицо Тоуни покрылось красными пятнами. Ее гнев остыл, но обида не прошла.

— Я не пыталась тобой манипулировать… Просто я знаю мужчин вроде тебя…

— Да уж, ты наверняка знаешь.

— Ты привык получать то, что хочешь, и когда хочешь, и не принимаешь ответ «нет».

— Ничего подобного, — тут же возразил Наварр.

Тоуни кинулась в ванную комнату. Губы у нее распухли от его поцелуев, по телу все еще пробегала дрожь. Она злилась на себя. И на него — за то, что он мог подумать о ней такое.

Она поплотнее затянула на себе полотенце и резко распахнула дверь ванной:

— Я девственница! Сколько ты знаешь девственниц, продающих себя за деньги?

Наварр решил, что спорить бесполезно. Похоже, у нее не в порядке с головой.