Не ищи оправданий - Мортимер Кэрол

Он прошел через гостиную и направился к двери на балкон, Тори последовала за ним. То, что она увидела, на некоторое время лишило ее дара речи.

Стол украшали серебро и хрусталь, в центре стоял серебряный канделябр с зелеными свечами, два стула были поставлены бок о бок, так что взору открывалась прекрасная панорама холмов.

Она повернулась и посмотрела на Джонатана из-под темных ресниц — обстановка настраивала на соблазн.

Джонатан невозмутимо выдержал ее взгляд.

— Как вы сказали, природа слишком хороша, чтобы сидеть в помещении, — беспечно произнес он. — Какое вино предпочитаете: красное или белое?

— Это зависит от того, что мы будем есть. — Тори чувствовала возбуждение, ей хотелось пить красное и белое вино вперемежку. Если она опьянеет, это окончательно убедит его в том, что все самые невероятные слухи о ней соответствуют действительности. Похоже, он уже в этом не сомневается.

— Для начала — рыба, главное блюдо — бифштекс, поэтому можете выбирать, — сказал он, пожав плечами.

— Тогда красное, пожалуйста, — отозвалась она, усаживаясь в кресло-качалку.

Не нужно было ей приходить. Принимая приглашение Джонатана, она ждала чего угодно, только не этого!

Боишься, Тори? — спросила она себя. Она уже давно не могла, как другие девушки, бегать на свидания и вот теперь нервничала, у нее дрожали руки, когда она брала поданный Джонатаном бокал с вином.

— Хм, «Жевре-Шамбертен», — одобрительно пробормотала она, сделав глоток, и рассмеялась, заметив удивленное лицо Джонатана. — Не подумайте только, что я такой уж искушенный знаток, просто я знаю, что у Гидеона в погребе запасы именно этого вина.

Он устроился в кресле рядом с ней, вытянув длинные ноги. Ноги Тори в туфлях на высоких каблуках едва касались пола. Он повернулся и взглянул на нее:

— Вы часто видитесь с Мэдди и Гидеоном, когда бываете на острове?

— Когда я дома — часто, — ответила она, остро ощущая его руку, закинутую на спинку ее кресла. Он не касался ее, но она все равно чувствовала его тепло.

— Они никогда не говорили о знакомстве с вами, — пробормотал Джонатан.

Она рассмеялась:

— Ничего удивительного, я тоже не рассказываю о своих знакомых каждому встречному.

На губах Джонатана появилась улыбка, он отвернулся и стал разглядывать раскинувшиеся вдали поля.

— Что вы думаете о Гидеоне?

Его вопрос застал Тори врасплох. Гидеон — его зять! А что же он хочет услышать от нее?

— По-моему, он чудесный муж и отец, — осторожно ответила она.

— Это я знаю, — отмахнулся он. — А что вы думаете о нем как о человеке?

Она нахмурилась и неловко заерзала в кресле:

— На что вы намекаете?

Такой поворот в разговоре ей совсем не нравился!

— Намекаю?.. — отозвался он. — Я ни на что не намекаю, я точно знаю, что Гидеон по уши влюблен в мою сестру.

— И что?

Джонатан встал.

— Простите, забудем об этом, — сказал он, ставя на стол едва пригубленное вино. — Пойду принесу первое блюдо.

Тори была крайне озадачена. Конечно, она знакома с Гидеоном, и он, несомненно, влюблен в свою жену, но... Но почему-то Тори казалось, что Джонатан хотел узнать не это.

— Ну, вот и мы, — сказал Джонатан, внося тарелки с горячей семгой. Он зажег свечи. Воздух был таким неподвижным, что язычки пламени замерли. — Вам налить белого вина или остановитесь на красном?

— Спасибо, остановлюсь на красном, — ответила Тори, которая все еще обдумывала его вопрос. — Вам разве не нравится Гидеон? — осторожно спросила она после того, как они выпили вина и отведали вкуснейшей рыбы.

— Я уже сказал, что не сомневаюсь в его преданности жене и ребенку, — сухо ответил Джонатан. — Его отцом был Джон Берн, вы знаете? — спросил он.

Да, она это знала. Она знала также, что легендарный актер погиб лет тридцать назад в автомобильной катастрофе, потому что был пьян. За несколько месяцев до этого он бросил жену с маленьким ребенком и ушел к другой женщине.

— Гидеон не отвечает за то, что когда-то совершил его отец, — мягко сказала она.

Джонатан, прищурившись, посмотрел на нее. Он едва прикоснулся к еде.

— Разве вы не верите, что мы — генетические копии своих родителей?

— Если вы спрашиваете, верю ли я, что Гидеон станет пьяницей и развратником из-за того, что таким был его отец, то отвечу, что не верю, — твердо сказала Тори, тряхнув головой.

— Вам легче, — проговорил он, — вы знаете, кто вы.