Рандеву с мечтой - Тиммон Джулия

Аврора в черном приталенном жакете с рукавами-фонариками и в узкой черной юбке, расширявшейся книзу, смотрелась на фоне богато украшенных стен так, будто других обстановок и не видывала в своей жизни. Вырез ее жакета был настолько глубокий, что взору представлялась чарующая ложбинка между округлыми грудями, но в то же время ни в этой ложбинке, ни в плотно обтянутой бархатной тканью узкой талии не было и намека на вульгарность. Держалась Аврора еще более царственно и вместе с тем очень естественно. Казалось, она полностью сознает, насколько красива, и не придает этому особого значения.

Эдвард смотрел на нее, как на ожившую античную статую или соскользнувшую с холста Гейнсборо великосветскую даму. Принарядившихся по торжественному случаю женщин он повидал на своем веку немало, но большинство из них, понимая, насколько преображают их одежда и украшения, либо глуповато улыбались, либо смотрели на каждого встречного с немым вопросом в глазах, – каково? – либо пускались нелепо кокетничать. Другие вовсе не умели подать себя и лучше бы не рядились в броские костюмы и платья. Аврора же с головы до пят что в спортивных шортах и майке, что в бархатном жакете выглядела совершенством, полубогиней, окутанной тайной.

Она заметила, что он потрясен, но не склонила набок голову с поднятыми наверх блестящими пружинками-завитками, не хлопнула ресницами и не залилась румянцем. Лишь сдержанно улыбнулась и грациозно протянула ему руку.

– Здравствуй.

– Здравствуй, – пробормотал Эдвард, вдруг устыдившись своего вполне добротного костюма и светло-серой рубашки в тонкую белую полоску. – Выглядишь божественно.

– Спасибо. – Аврора пожала его руку, и ее глаза, исполненные бархатно-карей магии, блеснули в сиянии светильников.

– А я… – Эдвард поднял руку к незастегнутому воротнику рубашки и смущенно пожал плечами. – Я как-то не подумал ни об обычном галстуке, ни тем более о бабочке…

Аврора тихо засмеялась.

– Ну что ты! Бабочка – это уж слишком. – Она повернула голову и кивнула на собравшихся. Большинство были в обычной одежде, кое-кто – даже в джинсах. – Ты и без галстука смотришься превосходно. – Она обвела его восхищенно-одобрительным взглядом.

Эдвард неуверенно провел по лацкану пиджака пальцами.

– Ты правда так думаешь?

Аврора снова засмеялась, чуть приподняв голову. Взгляд Эдварда приковали к себе ее блестящие ровные зубы. Белоснежные, как у американки.

– Конечно, правда, – дружески беря его за руку, произнесла она таким убедительным тоном, что его волнение тотчас пошло на убыль. – Скажу больше: мне приятно, что я пришла на концерт с таким кавалером, как ты.

– Серьезно? – Эдвард сознавал, что не стоит принимать этот полушутливый разговор за чистую монету, но страшно хотел знать, действительно ли Аврору не смущает его вид, и чуть было не признался, что сильно сомневается в ее словах, но тут вдруг обозлился на свою дурацкую нерешительность. Не пристало мужчине так сокрушаться по поводу внешнего вида, твердо сказал он себе. Станешь мямлить и тушеваться, только опротивишь – себе и ей! Он легонько сжал ее руку и расправил плечи. – Что ж, я рад. Мне тоже безумно приятно, что со мной такая дама. А если по правде, меня просто распирает от гордости. – Он с видом заговорщика огляделся по сторонам и наклонил к Авроре голову. – Готов поспорить, мне все кругом завидуют. По крайней мере, мужчины.

Аврора снова засмеялась, и Эдвард отметил, что смех делает ее ближе и роднее и в то же время невозможно красит. Она кивнула на портфель в его руке.

– Это, наверное, надо сдать в гардероб. Ты с работы?

Эдвард, напрочь позабывший о ноутбуке в портфеле и о журнале, который неизвестно когда взял под мышку, озадаченно сдвинул брови.

– Да, с работы. Пожалуй, ты права. Чего доброго, с портфелем не пустят в зал.

Они сдали портфель в гардероб и пошли вверх по лестнице в бельэтаж. Эдвард чувствовал себя принцем, сопровождаемым прекрасной принцессой. Его так и подмывало поддержать ее за локоток и, поспешив к двери, с полупоклоном раскрыть перед ней. Увы, воспитанный в обществе, где женщины, не желая ни в чем уступать мужчинам, еще в шестидесятые годы прошлого века вытребовали себе право не зависеть от подобных глупостей, он толком не знал, как правильно ухаживать за дамой. Аврору это как будто ничуть не смущало. Точнее, даже вполне устраивало. Она шла рядом величаво и уверенно и, хоть и оставалась внешне спокойной, чувствовала себя на седьмом небе в предвкушении желанного отдыха.