Розовый алмаз - Маринелли Кэрол

— Здесь все не так просто, — холодно заметил Закари. Его живот сжался, когда он представил себе реакцию Эффи на это «милое» предложение.

— В том и заключается наша работа, чтобы подать это так, как нам нужно. — Хасан улыбнулся. — Вы больше можете не беспокоиться на ее счет, ваше величество.

— Я спал с ней.

— Никаких проблем. — Хасан даже не моргнул — добрая часть его работы состояла в том, чтобы посылать цветы и всякие безделушки отвергнутым любовницам короля. Впрочем, как-то раз дело все же дошло до суда — одна чем-то обиженная леди решила толкнуть свою историю в газету — на Аристо, конечно! Калистианские газеты не осмелились бы ее напечатать. Но все эти время от времени вспыхивающие скандалы не приносили вреда популярности Закари — скорее наоборот. — Я поговорю с ней, — сказал верный слуга. — Возможно, мы найдем этому кулону какую-нибудь замену. И конечно, потребуем, чтобы девушка покинула дворец.

«Не сомневаюсь, что Хасан все бы это и устроил, — думал Закари, — если бы не одна маленькая деталь…»

— Я спал с ней, не предохраняясь, — спокойно сказал он.

Черт, он мог бы остаться таким же спокойным, если бы в комнату влетел метеорит. Глаза Хасана чуть не вылезли из орбит — это было неслыханно, просто неслыханно, чтобы мужчина в положении Закари не принял необходимые меры предосторожности! Советники зашептались, Аариф провел по лбу рукой.

— Это существенно осложнит дело, — так же невозмутимо продолжал Закари, — если через несколько недель окажется, что она беременна. — Голос короля оборвал беспокойный шепот. — Так что готовьте бумаги. Сегодня вечером мы должны быть уже женаты.

Советники были отпущены, Закари остался с братом.

— О чем ты думал?! — Голос Аарифа был хриплым от волнения. Он так же, как и все, прекрасно знал, что секс без предохранения для мужчин их ранга был просто немыслим.

— В тот момент я об этом вообще не думал. — Закари сухо улыбнулся. — Как говорят, сам постелил постель, самому и спать в ней.

Закари вышел из комнаты, сопровождаемый сочувственным вздохом Аарифа. Он миновал кучку тревожно перешептывающихся советников. Похоже, он был единственным, кого предстоящий брак не беспокоил и не приводил в уныние.

Потому что он знал, какое это удовольствие — спать с Эффи.

Вместо комнаты прислуги Эффи провели в ту часть дворца, где находились королевские апартаменты. Там она просидела часа два, пока наконец не пришел Закари и не сообщил о предстоящих планах.

Сегодня вечером они должны были пожениться!

«Официальное бракосочетание пройдет во дворце, — объяснил Закари, — а через месяц состоится торжественная церемония, где уже весь народ будет приветствовать тебя в качестве королевы. Другими словами, сейчас нам предстоит просто узаконить наши отношения», — подытожил он и вышел из комнаты, оставив Эффи сидеть буквально с открытым ртом.

Сотни вопросов пришлось оставить на потом, поскольку тут же появились женщины, чтобы подготовить ее к предстоящей церемонии. Все говорили приглушенными голосами, и только по делу, — ни улыбок, ни поздравлений, что одной из них удалось преодолеть сословные преграды и стать женой короля, — потому что Эффи не была даже одной из них. Те, кто следил за королевским платьем, ставили себя выше простых горничных. Две молоденькие девушки чуть не давились от смеха, когда одевали ее, в глазах остальных то и дело вспыхивало презрение.

Когда Эффи посмотрела на себя в зеркало, она чуть не разрыдалась — до того все было безобразно. Ей выпрямили волосы, макияж был наложен грубо, а белое платье, хотя и красивое, но слишком обильно украшенное вышивкой, еще больше утяжеляло ее пышную фигуру.

Всем своим видом она представляла собой типичный образец невесты, вступающей в неравный брак. Увы, Эффи выступала в роли худшей половины будущей супружеской четы.

В просторной комнате с темными коврами на полу за большим массивным столом сидели несколько мужчин, встретивших ее приход хмурыми взглядами. Только сладкие ароматы восточного сада, струившиеся через открытые двери, немного смягчили ее тревогу.

Взгляд Эффи упал на Закари.

В военной форме, в высоких ботинках и в белом платке бедуина, схваченном черным обручем, он выглядел просто потрясающе.

«И он любит меня», — напомнила себе Эффи, сжимая в руке кулон своей матери и всей душой желая, чтобы она была здесь и поддержала ее. Или чтобы Закари шепнул ей на ухо что-нибудь успокаивающее…