Мороженое для троих - Лукас Дженни

—О чем ты говоришь?

Сердце ее колотилось у горла.

—Утверждение, что ты защищаешь свое, — ложь. Тебе нравится процесс преследования, а полученное теряет свою ценность. В последний раз, когда мы ели феттучини...

—Я не хочу об этом говорить.

—...ты предложил мне выйти за тебя замуж. — Она почувствовала слезы, наворачивающиеся на глаза, и сердито сморгнула их. Лучше умереть, чем плакать перед ним. — Ты клялся, что любишь меня. Умолял убежать с тобой.

—Насколько я помню, — ядовито проговорил он, — ты бросила кольцо мне в лицо. Давай не будем вспоминать прошлое. Я нахожу это утомительным.

—Ты обещал мне вечность, но всего несколько часов спустя я застала тебя с белобрысой проституткой из соседней квартиры!

—Откуда ты знаешь? — спросил он.

—Я ее видела! — выкрикнула Изабелла. — Видела, как ты ее целовал!

—Ты приходила в мою квартиру? Что, опять потянуло исследовать трущобы?

Она задохнулась, вспомнив холодные фразы, подсказанные матерью, фразы, которые Изабелла посчитала необходимыми, чтобы он смог отпустить ее.

—Будь ты проклят, — прошептала она. — Я тебя любила. А ты одну ночь не смог хранить мне верность.

Он отпил вина, отставил бокал.

— Ты не дала мне повода ее хранить.

Она прикусила губу, поперхнувшись злыми словами: к столу подошел официант. Поставил перед ними тарелки, предложил молотый перец и натертый сыр. Наполнил их бокалы.

После его ухода Паоло занялся феттучини, делая вид, что недавний спор его не волнует.

Изабелла с трудом удерживалась от слез.

Зачем она разворошила прошлое? Глупо. Вспомнив, что они в ресторане, принцесса попробовала пасту.

Планировалось скопировать спокойное поведение Паоло, но масло, сыр и свежеприготовленная паста доставили ей божественное удовольствие. Даже крайне удрученное состояние не помешало ей насладиться чудесным вкусом. Что с ней? Сегодня она самой себе противоречит.

Скажем, питая отвращение к Паоло, не перестает его желать.

—Нравится? — тихо спросил он несколько минут спустя.

—Очень вкусно, — пробормотала Изабелла, сама не заметив, как опустошила всю тарелку. Ничего лучше она не ела многие годы. Находись она не в публичном месте, слизала бы соус с тарелки. — Вот бы мне так готовить, — вздохнула девушка.

— Можно устроить, — сказал Паоло.

— Как?

— Армандо тебя научит. Он мой приятель.

—Куда мне, — вырвалось у нее. — Хочешь, чтобы я продолжала позориться?

—Тебе нравится готовить. Ты говорила — это величайшее удовольствие твоей жизни.

Она качнула головой, смущенно глядя на него.

—И ты будешь ждать, пока я стану учиться готовить? Какая тебе выгода?

—Я уже сказал. Хочу удовлетворять все твои аппетиты. — Встав, Паоло потянул ее за собой. — Пошли учиться.

Паоло слепо смотрел в иллюминатор.

Будь ты проклят. Я тебя любила. А ты одну ночь не смог хранить мне верность.

Лицо Изабеллы, произносящей эти слова, стояло перед глазами. Может ли это быть правдой? Неужели она в самом деле его любила? И встречалась с ним не только, чтобы потешить тщеславие?

Нет, решительно отрезал он. Изабелла просто развлекалась. Сама сказала. Если бы она любила его, не швырнула бы так его кольцо. И все же...

Паоло взглянул на соседнее кресло. Вымотанная долгим днем, она заснула у него на плече, едва самолет вылетел из Рима. Ресницы отбрасывали слабую тень на щеку.

Он обнял ее. С удовлетворенным вздохом она тоже обхватила его рукой. Как ребенок, вцепившийся в любимую игрушку.

Зачем она тогда приходила в его квартиру?

Ее грудь плавно поднималась и опускалась. Какая она красивая. Почти такая же красивая, как на кухне у Армандо. Ее глаза сияли, пока повар объяснял, как нужно готовить пасту, как правильно растопить масло на сковороде. Частенько она озабоченно взглядывала в сторону Паоло, словно ожидая критики или жалоб с его стороны. Но он лишь радовался, наблюдая за ней. С каким удовольствием она осваивает новое мастерство!

За прошедшие годы Паоло утвердился во мнении относительно принцессы Изабеллы де Люцеран — избалованная, тщеславная барышня. А сейчас не знал, что и думать.

Вымешивая тесто, Изабелла испачкалась в муке. Паоло сказал ей об этом, ожидая паники и танцев перед зеркалом. Но она рассмеялась. Нет — захихикала. И попыталась стереть пятно тыльной стороной ладони, но лишь больше размазала.