Вот это женщина! - Энтони Лора

Опираясь обеими руками о спинку кресла, Киган встал. Это движение стоило ему многих сил. Одеяло, которым укрыла его Рен, сползло на пол, но он даже не наклонился, чтобы поднять его.

Тяжело дыша, он пошатнулся. Голова кружилась.

Теперь потихоньку.

Медленно, шаг за шагом, Киган обошел кровать. Всего несколько метров показались ему целыми милями.

Ты сможешь. Тебе надо отсюда выбраться. Нельзя дать Хеллеру снова уйти. Только не на этот раз. Ведь теперь он совсем близко. Внутренний голос, звучавший в его голове, вливал новые силы в его ослабевшее тело.

Несколько минут он сидел на краешке кровати и отдыхал. А потом начал одеваться.

Он выглянул в окно. Было уже гораздо темнее, чем он ожидал, и по оконному стеклу снова дробно застучал град.

Черт побери, как некстати.

Откуда-то снова накатила боль, сжав его легкие и не давая дышать.

Ну же, слабак, поднимайся. Перестань жалеть себя и берись за дело!

У него есть дело. Он должен наказать негодяя.

Киган потянулся за рубашкой. Она была чистой и пахла мылом. Рен. Она постирала и погладила его одежду, пока он спал.

Его охватило чувство вины. Рен Мэттьюс не заслуживала, чтобы ее хоть как-то задели жестокость и несправедливость жизни, олицетворением которой был Киган Уинслоу. Он был переполнен злом и жаждой мести. Он считал месть достойным делом. Кроме того, он не мог рассчитывать на правосудие. Око за око. Именно так считал его отец. И когда Киган думал о том, что Хеллер сделал с его семьей, в его душе загорался пожар ярости, наполнявшей его силой и желанием разрушать.

А как же прощение? Христианское милосердие? — спрашивала его совесть. Ведь Мэгги хотела бы, чтобы ты простил.

Мэгги, мягкий, нежный человечек. Они были очень странной парой — милосердная защитница природы и животных и по-армейски строгий полицейский. Она окружила его неведомой ему до тех пор заботой и подарила чудесную дочку, а он помогал ей видеть мир не только в розовых тонах. Мэгги часто говорила, что он должен снова жениться, если с ней что-нибудь случится. Но Киган даже думать об этом не мог. И до встречи с Рен Мэттьюс он находил всех других женщин совершенно неинтересными. Сейчас же, как ни странно Кигану было это сознавать, в присутствии Рен у него возникало непонятное ощущение близости. И этого ощущения следовало избегать. Если не ради себя, то ради Рен.

Да, Мэгги бы простила. И точно так же простила бы Рен Мэттьюс. Простила бы любого, кто причинил ей вред. Эти женщины были слишком нежны, слишком заботливы, слишком чувствительны к страданиям других. А Киган Уинслоу был устроен совсем не так.

Что произошло, то произошло. Мэгги и Кетти ушли навсегда. И месть не вернет их назад, зато вполне может разрушить для тебя всякую надежд на новую любовь, говорило сердце Кигана.

Может быть, и так, но будет совсем непросто заглушить клокочущую ненависть, бывшую его верное спутницей последние восемнадцать месяцев.

Прости!

Нет! Он едва не выкрикнул это вслух. Он не сможет, не захочет простить. В его сердце не было места прощению. Это для слабых. Для Кигана не было бы большего наслаждения, чем посмотреть в глаза Хеллеру, когда он будет молить о пощаде.

Киган сжал зубы и саркастически улыбнулся. Да. Он полон желания мстить, все остальное неважно.

Натягивая через голову рубашку, он сел на постель и прислушался, чувствуя, как воздух с шумом входит и выходит из его легких. Наверняка он заработал пневмонию. По крайней мере, бронхит. Но такие мелочи не могли отвлечь его от цели.

Давай же, сказал себе Киган. Ты можешь. Хеллер здесь, совсем рядом. Ты знаешь, что у него в этих краях есть семья. Ты никогда еще не был так близко от него. Сейчас нельзя останавливаться.

На данный момент все, что ему требовалось, — это карта и телефонный справочник. Оглядев комнату, Киган увидел небольшой черный аппарат, под которым примостилась не слишком объемистая телефонная книга. Пройдя через комнату, он взял ее и открыл на букве «X». И тут же его взгляд наткнулся на имя — Джим Хеллер.

Его пальцы дрожали от злобы и ненависти, когда он искал адрес. Вот и он: Фарм-роуд, 132. Как далеко это от дома Рен? Ему не хотелось спрашивать у нее дорогу. Чем меньше она знает о нем и его целях, тем лучше. Надо просто попросить карту.

Он надел джинсы и снова остановился передохнуть. За окном была почти чернильная темнота. Поднялся ветер, качая ветви деревьев и свистя в щелях и трубе.