Вернись в свой дом - Гамильтон Диана

Но зачем?

Она отодвинула щеколду на дубовой двери, ведущей в старое крыло. Когда Кэрри была маленькой, ей запрещалось заходить в эти комнаты, расположенные над кухней и столовой.

– Там куча пауков и других ползучих тварей. К тому же пол уже прогнил от старости, – говорила Дороти Скит. И она набралась храбрости заглянуть туда, только когда ей исполнилось восемь лет.

Теперь все изменилось. Вместо потрескавшихся от времени досок стены были обшиты серебристым дубовым брусом. Солнечный свет струился сквозь оконные стекла, делая более насыщенными цвета персидских ковров, застилавших до блеска отполированный пол. Совершенно очевидно, это одна из комнат, которые Бен оставил для себя. Она была отлично меблирована, а в центре красовалась картина, которая вновь свела их. «Первая любовь».

Сердце забилось у нее в груди. Если бы Майкл не распознал в этой картине шедевр Лассуна или если бы Бен не захотел приобрести полотно, ее жизнь продолжала бы свое уже привычное спокойное течение. И она никогда бы больше не увидела Бена Декстера.

– Одобряешь? – прозвучал в тишине его мягкий голос.

Кэролайн резко повернулась в его сторону. Ее огромные глаза темными пятнами выделялись на нежной белизне лица.

Он был неотразим в темно-синем костюме отличного покроя, снежно-белой рубашке и темном галстуке.

– Это твоя картина, и тебе решать, куда ее повесить. Но надеюсь, ты позаботился о системе безопасности.

– Ответ прозаичной Кэролайн Харви. – Бен улыбнулся уголками губ, но глаза его при этом остались холодными, как лед. – Но давай посмотрим на это с другой стороны. Разве ты не согласна, что картине место здесь, дома? – Теперь в его голосе слышался еле сдерживаемый смех. Это укололо Кэролайн.

– Чушь! – резко ответила она.

– Но ведь она вполне может сойти за твой портрет, разве нет? – спокойно продолжал он. – Я помню тебя именно такой. Прочитав статью в журнале и увидев фотографию, я сразу решил, что должен купить эту картину и повесить ее именно здесь. Как напоминание о том, что многое в нашей жизни не является тем, чем кажется. Натурщица очень похожа на тебя, но это не ты. Ситуация такая же, какая была у нас с тобой. Но только ты на самом деле оказалась совсем другой.

– Кто бы говорил! – вспыхнула она в ответ. Да этот человек, как выясняется, имел на нее зуб.

Дело принимало крутой оборот. Все, с нее достаточно. Она уезжает! Немедленно!

– Мистер Декстер, – сказала Кэролайн, понижая голос до, как она надеялась, холодного безразличия. – Нет нужды в моем дальнейшем пребывании здесь. Мои профессиональные услуги не требовались изначально. Как я заметила, вы уже избавились от ненужного хлама и оставили лишь небольшое количество представляющих ценность предметов. Их ориентировочную стоимость я сообщу вам в Лондоне в письменной форме.

– Как мило. – Его черная бровь насмешливо вздернулась. Бен стоял в дверном проеме, и чтобы выбраться из комнаты, ей пришлось бы пройти мимо него. Рядом с ним, слишком близко. Этого она не вынесет.

Кэролайн нервно сглотнула, а Бен медленно и спокойно продолжал:

– Ты права насчет того, что твои профессиональные услуги здесь не нужны. Но у меня есть другие требования, Каро. И ты уедешь отсюда, только когда полностью их удовлетворишь.

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Предлагаю немедленно приступить к делу.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Что он имеет в виду? Руки стали холодными и влажными, капли пота выступили у нее на лбу, собрались в ложбинке между грудей. Кэролайн разрывалась между гневом и беспомощным удивлением.

– С тебя причитается, – грозно сказал Бен. Его взгляд внимательно изучил ее глаза, медленно опустился на губы. – Ты должна ответить за двенадцать долгих, потерянных лет.

Разум приказывал Кэролайн выйти из комнаты, собрать вещи и вызвать такси. Ведь не может же он удержать ее здесь силой? Но сердце неосмотрительно сопротивлялось, уговаривая остаться.

Ее поразила мысль, что их давний роман мог оставить отпечаток и в его душе. И теперь неугомонная судьба снова свела их, чтобы... что?

И Кэролайн уже не могла избежать этого, как она подумала, последнего сражения.

– Судя по твоим достижениям, последние двенадцать лет вряд ли можно назвать потерянными для тебя, – заявила она, отчаянно пытаясь сохранить спокойствие.

– Я сейчас говорю не об этом и думаю, ты прекрасно меня поняла.

Бен сделал два шага и оказался совсем близко. Он, его тело захватили все ее мысли и чувства. Он снял пиджак, медленно положил его на соседнее кресло и ослабил узел галстука.