Пылкий испанец - Гамильтон Диана

Лиза поняла, что его интерес к ее проблемам надуманный. «Он просто издевается надо мной!» — решила она.

— Отец обходился книгой на каждое Рождество и часами на восемнадцатилетние, которые и выбирал-то не он. Онор Клейтон призналась, что он попросил ее подобрать что-нибудь. А насчет университета… У меня не было возможности даже поступить туда. Сразу после возвращения из Испании мне пришлось начать работать в издательстве, потому что там все стало разваливаться! Отец попросил меня, нет, скорее, вынудил отказаться от места в университете и заняться чем-нибудь полезным в «Стиле жизни». Я работала как вол, пытаясь придумать, как спасти журнал.

— Ты получала удовольствие от того, что жертвовала собой? — поинтересовался Диего.

Лиза решила не сдаваться и упрямо сжала губы.

— Нет, просто радовалась, когда отец замечал меня. Конечно, я согласилась. Потому что хотела, чтобы он оценил меня.

Диего понял, что она вот-вот заплачет.

— Может, пойдем?

Лиза уже собралась встать на ноги, но он взял обе ее руки и удержал.

— Подожди секундочку.

Пять лет назад ему так хотелось защитить Лизу. Он благоговел перед ее хрупкой красотой. Диего посмотрел на Лизу, любуюсь изысканными чертами лица. Нежные губы Лизы слегка подрагивали.

Диего чувствовал, что она говорит правду о своих отношениях с отцом. В таком случае он был вынужден признаться, что заблуждался насчет нее.

Может, он был не прав и насчет всего остального? Наверное, ему следовало выслушать ее рассказ о той ужасной ночи без циничной самонадеянности и предубеждения?

Если Диего признает, что ошибался, заставив Лизу разорвать помолвку и приехать вместе с ним в Испанию, то, вероятно, они еще смогут начать все сначала. Диего почувствовал укол совести. В тот момент, когда снова увидел ее, он понял, что все еще любит Лизу. Сейчас они оба стали старше и мудрее.

Ее маленькие пальчики ожили в его руках. Она нежно гладила его ладони. Диего показалось, что через его тело пропустили электрический ток.

Он с трудом произнес:

— И отец ценил тебя?

Лиза не знала, что ответить. Она просто смотрела на его потрясающе красивое лицо и вспоминала те далекие дни, когда он любил ее так же сильно, как и она его. Лизе хотелось вернуть это волшебное время.

— Отец старался не показывать этого, — грустно сказала она.

Диего потянулся к ней через стол.

— Какой он, твой отец? — спросил он.

— Честно говоря, не знаю, — ответила Лиза. Он никогда не подпускал меня к себе так близко, чтобы я смогла понять это.

— Пока ты не согласилась на мое предложение, не разбила помолвку, ранив мужчину, которого, судя по всему, любила, только для того, чтобы спасти дело и деньги человека, никогда не интересовавшегося тобой.

Такое предположение не объясняло, почему Лиза хотела завоевать признание отца. Она надеялась, что Диего поймет все по-другому.

Она потрясла внезапно заболевшей головой. Если бы она не выпила первый бокал так быстро, если бы не начала этот разговор…

— Не совсем так. По твоим словам получается, что я совершенно бессердечная. Мы с Беном никогда не любили друг друга. — (Он посмотрел на ее палец, на котором при другом стечении обстоятельств красовалось бы обручальное кольцо.) — У нас всегда были очень хорошие отношения. Мы как-то незаметно пришли к мысли о свадьбе. Именно Бен сказал мне, что банкротство «Стиля жизни» не станет концом света ни для наших родителей, ни для сотрудников журнала, чтобы я смогла послать подальше тебя и твое предложение с чистой совестью.

Но ведь она не сделала этого! Диего почувствовал, как тепло разливается по всему его телу. Должно быть, она согласилась потому, что сама хотела так поступить. Может, она еще любит его? Madre de Dios ^[6]! Если простить прошлые обиды, забыть ужасные годы, то…

— Я чуть не позвонила тебе, — произнесла Лиза, когда они шли по залитому солнцем тротуару, — чтобы сказать, что я передумала и сделка не состоится, но тут отец вызвал меня к себе и сказал, что уже виделся с тобой. Не знаю почему, но он решил, будто ты спасаешь журнал только потому, что знаешь меня. — Она криво улыбнулась. — Он сказал, что я поступила как сын, которого у него никогда не было. Если хочешь, считай меня полной дурой, но я не могла все ему рассказать. Тогда бы он опять не обращал на меня внимания или, хуже того, возненавидел бы меня.

Кровь застыла жилах Диего. Imbecil ^[7]! Конечно, она согласилась приехать не потому, что все еще любила его!