Роман на месяц - Чайлд Морин

Как мог этот человек, которому она отдалась, так о ней подумать? Неужели она ошиблась, когда решила, что их связывает нечто больше, чем обычное влечение?

Натан поежился и прижал дрова к груди.

— Кайра, сжалься, снег же идет!

— Ты под крышей, нечего жаловаться.

— Но холодно же!

— А ты разведи огонь, — язвительно предложила Кайра.

— Прямо здесь?

— Честно говоря, меня это мало волнует. Я буду даже рада, если ты превратишься в ледяную скульптуру. Я с удовольствием повешу тебе на шею табличку с надписью: «Круглый дурак».

— Кайра, это не смешно!

— Да? Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты решил будто я готова торговать своим телом, лишь бы задержать тебя в этом доме!

— Я такого не говорил, — возмутился Натан.

— Нет, именно это ты и сказал, хоть и другими словами. Но разве можно ожидать чего-то еще от такого самовлюбленного и эгоистичного болвана, как ты?

— Послушай, я был неправ. Теперь ты меня впустишь?

— Нет! Ты говоришь так только потому, что я не пускаю тебя. На самом деле ты ничуть не раскаиваешься в своих словах.

— Что ж, ты, как всегда, на удивление проницательна, — процедил Натан.

— Забудь об этом. Я буду стоять и смотреть, как ты покрываешься инеем. Хотя холод не должен тебя страшить: у тебя же в жилах не кровь, а лед!

— Почему бы тебе не открыть дверь и не продолжить издеваться надо мной уже в доме?

— А почему я должна так сделать?

— Потому что... потому что...

— Видишь, ты не можешь даже придумать мало-мальскую причину для этого.

— Придумал! — крикнул Натан. — Если я замерзну до смерти, ваш город не получит обещанных денег по завещанию.

— Забавно, но я не помню, чтобы в завещании было указано, будто ты должен находиться в доме живым. Так что, как только окоченеешь, я втащу твое бездыханное тело в дом и поставлю посередине гостиной. Так оно и простоит весь оставшийся срок.

— Еще ни одна женщина не выводила меня из себя! — воскликнул Натан, укрываясь от холодного ветра.

— Ты назвал меня женщиной легкого поведения и еще злишься на меня?

— Кайра, последний раз прошу тебя, открой эту чертову дверь!

— А что будет, если я не сделаю этого?

— Тогда я этим поленом разобью окно, и тогда мы оба замерзнем, — абсолютно серьезно пообещал Натан.

Кайра задумалась. Она, конечно же, не собиралась заморозить гостя города до смерти, хотя эта мысль была чертовски соблазнительной.

— Прекрасно, входи, — сказала Кайра и открыла дверь. Она отбежала на приличное расстояние, боясь гнева Натана.

Однако он не обращал на нее никакого внимания. Натан быстрым шагом прошел к камину, закинул туда дрова и торопливо развел огонь. Замерзшие руки плохо его слушались.

— Замерз? — спросила Кайра.

— Смешно... — пробурчал он.

— А в груди у тебя, должно быть, маленький кусочек холодного мрамора, который у других людей называется сердцем, — не успокаивалась Кайра.

Натан посмотрел на нее через плечо и серьезно ответил:

— Не надо касаться моего сердца. Оно здесь ни при чем.

— Да, наверное, ты прав. Твое сердце ни при чем. К тому же ты так редко вспоминаешь о его наличии...

— Ты хотела убить меня, заморозить. Так кто из нас бессердечный?

— Скажи спасибо, что я все-таки впустила тебя, — ответила Кайра.

— А знаешь, мне и вправду повезло. Зная твою эксцентричность, я могу предположить, что ты и впрямь была способна оставить меня умирать на холоде.

— Ты подумал обо мне мерзко, — сказала Кайра, пропустив мимо ушей его замечание. — Но еще хуже было озвучить свои мысли.

— Но ты же сама допытывалась! Не понимаю женщин! Сначала они не дают прохода, мучают вопросами, а когда получают на них ответ, выставляют мужчину на мороз.

— Разве я виновата в том, что не была готова к твоему ответу? Да, глупые женщины пристают с расспросами, потому что даже подумать не могут, что ваши мысли бывают такими гадкими!

— Нет, все дело в том, что все женщины одинаковы! Вы все мечтаете о детях, собаках, белом заборчике и послушном муже...

— У тебя начались галлюцинации из-за холода? Кто говорил о заборчике? — перебила его Кайра.

— Не обязательно говорить об этом вслух, — вскричал Натан и вскочил на ноги. — Я знаю, что у тебя на уме. Ты гордишься своими корнями, стараешься делать добро своим соседям. Так вот — я не такой! Я не привязан ни к одному месту, я давно вырвал свои корни.