Музыка судьбы - Хардвик Элизабет

– Можно мне стакан воды? – хрипло спросила она, отводя в сторону взгляд.

– Не двигайся, я сейчас принесу, – предупредил Алан и быстро вышел в кухню.

К тому времени, когда он вернулся, Джулия сидела на диване, поправляя растрепанные волосы.

– Мне уже лучше, – виновато сказала она.

– Ты когда-нибудь выполняешь то, о чем тебя просят? – рассердился Алан, подождав, пока та отпила немного воды из стакана и поставила его на кофейный столик.

– Редко, – ответила Джулия, опять состроив гримасу. – Уж прости меня за это. Понять не могу, что со мной случилось.

– А я могу, – резко ответил Алан. – У тебя такой вид, будто ты несколько дней не ела! – по тому, как зарумянились ее щеки, он заключил, что попал в точку, и строго спросил: – Почему ты не принимаешь пищу?

Джулия гневно взглянула на него.

– Не думаю, что вопросы моего питания должны каким-то образом касаться тебя.

– Ты только что упала в обморок в моем доме, так что меня это касается! – сурово сказал он.

Джулия покачала головой, вновь с тревогой посмотрев на часы.

– Мне действительно пора домой.

– После того как тебе стало плохо, я вышел и попросил Тони отменить твою вечернюю встречу с подругами, – мягко сказал Алан.

– Что-что? – открыла рот Джулия, и глаза ее расширились от удивления.

– Я уверен, что ты все отчетливо расслышала, – спокойно произнес О'Мейл. – Кроме того, я сказал ему, что больше в этот вечер он тебе не понадобится, и отпустил парня домой. Кстати, он не скрывал своей радости.

Если бы ситуация не оказалась действительно серьезной, Алан счел бы реакцию на собственную самонадеянность довольно забавной. На Джулию, лишившуюся дара речи, в самом деле, стоило посмотреть…

– А где сегодня вечером будет Ламберт? – резко спросил Алан.

– Я же сказала, он в отъезде, – выдавила из себя Джулия, очевидно, все еще ошеломленная тем, как Алан О'Мейл в считанные минуты лишил ее возможности распоряжаться своими планами.

– Как он может так часто оставлять тебя одну, зная, что ты подвержена таким стрессам? – едва скрывая гнев, воскликнул О'Мейл.

Джулия с негодованием взглянула на него.

– Каким стрессам?

Да, ее красота была просто чарующей, в этом не было сомнений. Но Алану не давали покоя ее глаза, какие-то непомерно большие, и впадины на щеках, подчеркивающие тени под глазами.

О'Мейл сурово покачал головой.

– Ты упряма, словно непослушная скаковая лошадь…

– Благодарю тебя! – презрительно бросила она.

– Это был не комплимент, – парировал он.

– А я и не восприняла это как комплимент, – отрезала Джулия.

– Ты…

– Обед подан, мистер Алан, – объявила вдруг миссис Дэвис, появившаяся на пороге гостиной. Очевидно, она постучала, но не дождалась ответа.

Джулия сразу притихла.

– Разве мы собрались обедать, Алан? – спросила она.

Тот ни на секунду не поддался внезапной мягкости ее голоса. Он знал, что Джулия пребывает в тихой ярости по поводу его столь самонадеянного решения отменить ее планы на вечер. И еще при этом иметь нахальство приказать экономке подать для них обед! Столь дерзкая манера поведения вообще выходила за рамки понимания мисс Макколган!

– Ведь нам обоим нужно подкрепиться, Джулия, – примирительно сказал он.

Глаза ее гневно засверкали, но взгляд, брошенный в сторону миссис Дэвис, говорил о том, что она слишком воспитана, чтобы в присутствии прислуги высказывать О'Мейлу все то, что накопилось у нее на душе.

Алан посмотрел на экономку.

– Мы будем готовы через несколько минут, миссис Дэвис, – спокойно заверил он.

– Как ты посмел? – гневно спросила Джулия, как только прислуга вышла. – Как ты посмел, я спрашиваю?

– Просто я подумал, что тебе не помешает немного поесть, – пожал плечами Алан.

– Я не об обеде, – возбужденно продолжала Джулия. – Как ты посмел отменить мои планы на вечер? Почему отослал Тони? – Один-единственный поцелуй не предоставил тебе таких прав, – презрительно сказала она.

После нескольких напряженных дней Алан почувствовал некоторую расслабленность. Ведь, несмотря на ее отрицания, он знал наверняка, что недавнее внезапное проявление страсти кое-что значило и для самой Джулии. Иначе бы она не упоминала об этом постоянно!

Не растерявшись, он весело подмигнул:

– Зато, какой это был поцелуй, не так ли?

– Ты… ты просто неисправим!

– Согласен! Это частица моего неотразимого обаяния, – пожал плечами Алан О'Мейл.