Моя красавица - Маринелли Кэрол

— Я предлагаю тебе обеспеченную жизнь. Что бы в дальнейшем ни произошло с Домом Коловски, ты будешь в безопасности. — Его глубокий, бархатный голос обволакивал. — И Джорджи…

— Но что я скажу ей? «Мамочка, ты помолвлена, мы переезжаем…»

— Если ты будешь выглядеть счастливой…

— А что будет, когда нам придет время расстаться? Что я скажу ей тогда?

— Что иногда люди просто не подходят друг другу, — пожал плечами Алекси.

А затем он вновь стал серьезным. Одним шагом преодолев разделявшее их расстояние, он взял Кейт за локти и притянул к себе. Вглядываясь в ее лицо, он заговорил, четко выделяя каждое слово:

— Пока ты в порядке, с Джорджи тоже будет все хорошо. Вы будете жить у меня, а потом это закончится, ведь для меня любви не существует. Ее нет.

— Не волнуйся, Алекси, ты не разобьешь мне сердце. — Голос Кейт звучал твердо.

Ах, если бы внутри она была так же спокойна и собранна. Даже пара часов рядом с Алекси привносила хаос в ее мысли. А что случится, если она будет жить с ним, видеть его каждый день, спать с ним, твердо зная, что через несколько недель потеряет его…

Ей уже причинили достаточно боли.

— Я очень хороший любовник, Кейт.

— А, так секс является частью сделки?

— Это, конечно, не обязательно, но…

Алекси медленно провел ладонью по ее шее, затем опустил руку чуть ниже, почти коснувшись груди. Почти. Но ее тело уже молило о большем.

— Но, Кейт, неужели мы разделим постель, но не будем касаться друг друга? Лишим себя этого небольшого удовольствия? — Его шепот щекотал горящую кожу ее щеки.

Его пальцы скользнули под ткань халата и теперь играли с соском Кейт, совсем как прошлой ночью, но тогда его движения были скорее интуитивными, страстными, а сейчас они стали более умелыми и изощренными, ведь теперь их направляла цель, которую хотел достичь Алекси, а не слепое желание.

Кейт потребовалось огромное усилие воли, чтобы отстраниться.

— Этого не произойдет.

Но он проигнорировал ее слова. Вместо этого Алекси с легкостью, словно она ничего не весила, подхватил ее и усадил на стол. Теперь их глаза были на одном уровне.

— Кейт, я знаю, чего ты хочешь, я знаю, как сделать тебя счастливой. Но ты должна знать, что однажды наши отношения подойдут к концу.

— Ты слышал хоть слово из того, что я тебе говорила?

Он лишь улыбнулся в ответ. Потом ему в голову пришла какая-то мысль, и его улыбка стала еще шире.

— А ты ведь принимаешь противозачаточные таблетки?

— Даже не думай…

— Я чист, как дитя, в больнице меня проверяли в том числе и на венерические заболевания. И я всегда предохраняюсь.

— Неужели после больницы еще никого не было?

— Вообще-то нет! — Он выглядел удивленным не меньше, чем Кейт. А затем на его лице заиграла дьявольская улыбка. — Мы можем поиграть в моногамию!

— Для тебя все это лишь игра! — Она попыталась спуститься на пол, но Алекси удержал ее.

— А что в этом плохого? Я в нее очень хорошо умею играть.

И он, как никто другой, умел манипулировать людьми, точно зная, когда и на какие струны души нужно надавить, чтобы добиться своего. Он опустил руки, отступил на шаг, словно отпуская Кейт на свободу, и заговорил другим, мягким голосом, заставляя ее посмотреть на ситуацию с новой стороны:

— Продолжай жить своей жизнью. На выходных можешь начать искать арендодателя, который разрешает держать домашних животных, а заодно и новой работы, никто ведь не знает, удастся ли мне разобраться с Ниной. И не забывай про новую школу для Джорджи. Хотя ты вроде бы уже нашла подходящую? Не забывай, что мое предложение остается в силе.

— Ты торопишь меня.

— Неужели? Но я не настаиваю на том, чтобы ты ответила мне прямо сейчас, ты можешь подумать, а после выходных дашь мне ответ. Я не хочу на тебя давить.

Но он давил. Кейт видела, как он действует во время переговоров, и знала, что сейчас происходит.

Он действовал как плохой и хороший полицейский в одном лице: одновременно бил и успокаивал, запугивал и просил, не оставляя жертве ни шанса на сопротивление. Вот только сама Кейт еще ни разу не становилась объектом этого давления.

— Ты, конечно, можешь продолжать жить в маленьких и жалких домиках, отдавая половину зарплаты за аренду.

Удар.

— Но я предлагаю тебе выход.

Успокоение.

— Ты можешь пообещать себе, что через пару лет найдешь Джорджи хорошего репетитора, чтобы наверстать все то, чего она не получит в обычной школе.