Втроем в будущее - Макмаон Барбара

— А Филис собиралась поступать в колледж?

— Нет.

— А что же она собиралась делать?

— Не помню.

Доминик замолчал.

— Какая была Филис?

— Маленькая, темноволосая. Она изменилась после школы. После замужества.

— Как?

— Не только внешне. Сначала все шло хорошо. Но, забеременев, она стала капризной. Хотела, чтобы я всегда был у нее на глазах. Использовала свое положение, чтобы сделать все по-своему. Из-за ребенка мы не ходили в кино. Не приглашали гостей, потому что наша квартира была очень маленькой, да и денег на угощение не оставалось. Филис проводила все свое свободное время в постели, читая книги по материнству.

— Может быть, ей было страшно?

— В то время я не думал об этом.

— Но не каждая девушка в восемнадцать лет узнаёт, что станет матерью, — заметила Анна-Лиза.

— Я сам боялся, что не смогу содержать семью. Я с утра до вечера трудился на мельнице и мог оплачивать счета, но, боже, как же я ненавидел эту скучную рутину. Просто сходил с ума при мысли, что мне придется делать то же самое еще лет пятьдесят.

— Вы оба были слишком молоды для того, чтобы становиться родителями.

— Но мы ими так и не стали.

— Ты в этом не виноват, Доминик.

— Ты не знаешь всего, Анна-Лиза. Вдруг мысли могут материализоваться? А я страстно желал быть свободным.

— Перестань. Не говори так. Ты не сделал ничего плохого.

— Я все испортил, — Доминик встал с постели и надел джинсы. Схватив рубашку, он выскочил из спальни.

Анне-Лизе хотелось броситься за ним, но она не стала этого делать. Он ответил на все ее вопросы. И теперь ей предстоит решить, что же делать дальше.

Доминик пошел на кухню и налил себе выпить. Обычно он пил только на вечеринках, но сегодня ему хотелось утопить свою печаль в алкоголе. Он так сильно старался забыть тот год, когда был женат на Филис. Анна-Лиза не могла понять, как ужасно все сложилось для него. Филис из веселой, забавной девчонки превратилась в капризную, нервную женщину, которая не давала ему и шагу ступить без ее ведома.

Доминик бесился, злился, что упустил свой шанс поступить в колледж, был в ярости оттого, что ему приходилось горбатиться на мельнице, и боялся. Боялся быть отцом. Как и сейчас.

Мужчина стоял в темноте, предаваясь мучительным воспоминаниям. Он не мог снова пройти через это. Не хотел снова разлюбить жену. Не желал видеть, как Анна-Лиза станет капризной, истеричной, еще бог знает какой — другой.

И все же она права. Расстанутся они или нет, он все равно — отец ее ребенка. А какой человек откажется от собственной плоти и крови? Даже его отец был всегда рядом. Он постоянно жаловался, но все-таки жил с семьей. Доминик еще раз выполнит свой долг. И будет считать годы до тех пор, пока снова не станет свободным.

На следующее утро Анна-Лиза проснулась поздно и поторопилась вымыться и одеться, чтобы не опоздать на работу. Доминик уже ушел. У нее были назначены встречи, весь день был расписан. Времени, чтобы раздумывать над своей личной жизнью, не оставалось.

В середине дня во время перерыва Анна-Лиза позвонила мужу на мобильник.

— Фалтон, — ответил тот, и сердце Анны-Лизы екнуло только от звука его голоса.

— Привет.

— И тебе привет.

— Пообедаем в китайском ресторане?

— Во сколько?

— У меня встреча в четыре. Если соберутся покупать, освобожусь где-то к половине седьмого.

— Хорошо. Увидимся за обедом.

Анна-Лиза повесила трубку. Пожалуй, Лейни права. Нужно показать Доминику, что их жизнь не так уж страшно изменится с появлением малыша. Что у нее всегда найдется время для любимого мужа. Они будут обедать в ресторанах, ходить в театр, развлекаться. Может, пора собрать друзей на вечеринку?

Но когда? В выходные Анна-Лиза планировала заниматься домом.

Анне-Лизе захотелось позвонить Мэри Маргарет. О ком она думает в первую очередь? О муже или о детях? Но она не могла просто позвонить и спросить. Это обидело бы сестру. Ведь, кроме Лейни, еще никто не знал о беременности Анны-Лизы.

Может, сообщить родителям — и дело с концом?

Нет. Пусть сначала Доминик привыкнет к тому, что скоро станет отцом.

Анна-Лиза приехала в свой любимый китайский ресторан ровно к половине седьмого. Она сразу заметила Доминика.