Звезда моей любви - Баринова Виктория

— Нет, дядь Паша, поедем мы. Не хочу на тебя лишнюю обузу вешать. Вернусь домой на день раньше, ничего страшного.

Аля была так счастлива, даже на «обузу» не обиделась.

Дядя Паша настаивал, но Денис был непреклонен.

— А если про нее спрашивать будут, что мне говорить? — Дядя Паша семенил за ними к гаражу.

— Скажешь, ты ничего не видел и не слышал.

— Ох! Нужны тебе эти неприятности…

— Разберусь.

— А я бы ее вылечил…

— Все с ней будет в порядке. — Денис повернулся к Але: — Садись в машину.

Она покорно залезла в побитый военный уазик. После жаркой комнаты Алю бил озноб. Денис вытащил из-под сиденья плед и кинул его Але. Плед вонял бензином, но она закуталась в него и поджала ноги, стараясь согреться.

Когда домик дяди Паши остался позади, Аля сказала:

— Спасибо, что не оставили меня.

Денис хмуро покосился на нее.

— Я не для того тебя от одного маньяка увел, чтобы с другим оставить.

— Маньяка?

— Шучу. Но дядя Паша — странноватый тип. Раз уж я с тобой связался, я за тебя отвечаю.

Аля хотела поблагодарить его, но вместо этого оглушительно чихнула.

— Еще не хватало, чтобы ты заболела… — Денис потянулся к бардачку. Оттуда он извлек фляжку и подал ее Але. — Пей.

Во фляжке оказался какой-то крепкий спиртной напиток, и Аля закашлялась после первого глотка. Горечь обожгла горло. Потом живительное тепло растеклось по телу и согрело даже окоченевшие пальцы ног. Аля глотнула второй раз, а потом и третий.

— Хватит, — засмеялся Денис, отбирая у нее фляжку. — Нет ничего страшнее пьяной женщины.

Аля засмеялась вместе с ним. Она чувствовала себя необыкновенно счастливой. Ее немилосердно трясло на кочках. Аля задыхалась от едкого запаха бензина, нещадно болела подвернутая нога… и все-таки она была счастлива так, как никогда в жизни.

— Нам далеко ехать? — бодро спросила Аля.

— Прилично. Времени предостаточно. Поговорим. Рассказывай, что к чему.

— Не знаю, с чего начать. Столько всего произошло…

— Почему ты убежать решилась? Там вроде никого насильно не держат.

— А ты откуда знаешь?

— Слухи ходят разные…

— Какие слухи?

— Все, кто здесь промышляют, знают — у Листвянки один богач выстроил себе поселок, отгородился забором и устроил там себе нечто вроде гарема.

Аля фыркнула. Да, ей тоже приходило в голову именно это сравнение.

— Откуда он столько баб натаскал, никто понятия не имеет. Они вроде как одержимые… Стоп. Зачем я тебе все это рассказываю? Ты и так все прекрасно знаешь.

— Знаю. Они и правда одержимые. Называют его учителем, а себя — сестрами. Чуть ли не молятся на него.

— Рай для мужчины, — усмехнулся Денис. — А ты чего сбежала?

Коротко ответить на этот вопрос было невозможно. Аля начала с поездки из Томска в Новолужинск, и оттуда в поселок на Листвянке. Рассказала о том, как пропали ее вещи, как постепенно она поняла, что попала в ловушку, как привыкала к жизни в поселке, готовилась к празднику. И в конце концов спланировала побег…

— Никогда бы не подумал, что девчонка вроде тебя способна провернуть такое, — хмыкнул Денис, когда Аля закончила.

— А что мне было делать? Ждать, когда он соизволит со мной переспать?

— Вряд ли это страшнее, чем в болото провалиться или с медведем встретиться. К тому же раз ты потащилась с ним в такую даль, значит, ты знала, на что идешь.

Аля оскорбленно отвернулась. Разве можно такое объяснить мужчине?

— Ладно, не сердись. — Денис подмигнул ей. — Убежала и убежала. Твое счастье, что мы встретились.

Аля была полностью с ним согласна.

Уже совсем стемнело, когда они подъехали к дому Дениса. Он стоял на берегу маленького озерца и был больше и красивее, чем хибара дяди Паши. Денис поставил машину в пристройку и отвел Алю в дом. Просторная комната была поделена пополам тонкой фанерной стенкой. Денис усадил Алю в продавленное кресло и стал хлопотать по хозяйству. Зажег керосинку на столе, потом притащил в дом дрова и растопил печь.

— Есть хочешь?

— Не очень, — поскромничала Аля, хотя желудок корчился в голодных спазмах. — Может, тебе помочь?

— Сиди уж, помощница. Без тебя быстрее справлюсь.

И он действительно справился: поставил на стол хлеб, остатки холодного мяса, кувшин молока и миску душистых ягод.

— Завтра что-нибудь другое соображу. Ешь пока это.