Веселая служанка - Мейер Сьюзен

Глубоко вздохнув, она повернулась к нему:

— Потому что я знаю, что ты будешь наблюдать за мной. Искать различия между мной теперешней и той Лиз, какой я была, когда мы были женаты.

Он хмыкнул:

— Я уже заметил различия.

— Все? Сомневаюсь.

— Тогда скажи мне.

— Может быть, я не хочу, чтобы меня заставляли вспоминать прошлое.

— Может быть, если бы ты рассказала мне о своем прошлом, ты бы так не волновалась. Если ты боишься, что я как-то не так среагирую на то, что ты мне расскажешь, то не бойся… Мы с этим разберемся, и тебе больше нечего будет бояться.

Он не был на сто процентов прав, но, сам того не зная, правильно поставил вопрос. Может быть, если она расскажет ему правду о том, каким жалким было начало ее жизни, и увидит его разочарование, она сможет поставить точку раз и навсегда.

Лиз вернулась в столовую и пошла вокруг стола, собирая салфетки — чтобы не смотреть на него, когда будет говорить.

— Когда я росла, моя мама едва сводила концы с концами. Я никогда не обедала в ресторане, пока не стала учиться в университете. Только в фастфудах. Мы встретились через год после того, как я закончила учебу. И хотя к тому времени я уже встречалась с клиентами на деловых обедах, ездила по разным местам и видела, как живут другие, твой стиль жизни стал для меня просто шоком…

— Я это понял. Слишком поздно, к сожалению, но понял. Мы пытались это преодолеть, но ты, кажется, так и не смогла приспособиться.

— Потому что было еще кое-что, о чем ты не знаешь.

Он бросил прибирать стол и впился в нее взглядом. Радуясь, что между ними есть пространственный буфер в виде стола, Лиз заставила себя говорить:

— Я… Мы… мои родители разошлись не так мирно.

— Мало кто расходится мирно.

— На самом деле мама, мои сестры и я… просто сбежали от отца. — Она с трудом вдохнула. — Он мучил нас.

— Он бил тебя? — В голосе Кейна слышалась такая ярость, как будто он собирался немедленно свести счеты с обидчиком Лиз.

— Да. Но главное — маму. Мы уехали ночью, не сказав ему куда. Одна благотворительная организация, вроде «Истинного друга», приютила нас в одном доме в Филадельфии, за сотни миль от него. И мы поменяли имена, чтобы он не смог нас найти.

— Ox… — Кейн опустился на стул и довольно долгое время молчал, обдумывая только что услышанное. — Так ты не Лиз Харпер?

— Теперь я Лиз Харпер. Мы официально изменили наши имена лет десять назад в Нью-Йорке.

— Уф! — Он потер шею у затылка. — Извини.

— Ты совершенно не виноват в том, что мой отец был грубияном, что я жила в бедности, что мне не хватило ни воспитания, ни опыта, чтобы просто принять твой образ жизни…

— Поэтому ты так много делаешь для «Истинного друга»?

— Да.

Наступило молчание. Лиз не ждала, что он выразит ей сочувствие словами. Это просто было не в его манере. Но молчание Кейна было болезненнее, чем неудачная реплика. Что ж, она всегда знала, что недостаточно хороша для него…

— Почему ты ничего не сказала мне раньше?

Она горько усмехнулась:

— Сказать моему идеальному, богатому красавцу мужу, который, кажется, знает все на свете, что я — бездомная беглянка? Я очень тебя любила, но никогда не чувствовала себя достойной тебя.

Он скривил губы в полуулыбке:

— А я всегда считал, что это я недостоин тебя.

Она не поверила. Может быть, Кейн над ней смеется? Ведь это ее прошлое надо скрывать. А он всегда был само совершенство.

— На самом деле?

— Я всегда спрашивал себя, почему эта красивая женщина живет со мной, с эмоциональным калекой? — Он провел пальцами по волосам. — Ведь в смерти моего брата был виноват я, и это… это словно парализовало меня. Даже сейчас я иногда переживаю все заново. Если бы я выехал минутой раньше или минутой позже, Том был бы жив…

— Тот тип, который в тебя врезался, мчался на красный свет. Ты не виноват в том, что случилось.

— Разумом я это понимаю. — Он качнул головой и горько засмеялся. — Но ты же знаешь, я наладчик. Отец даже после гибели Тома обратился ко мне, чтобы я помог ему вести его дело и со временем, когда придет его пора уходить на покой, найти ему надежного преемника. Но тут я ничего не мог поделать. Не мог изменить того, что случилось.

— Никто не мог.

Он усмехнулся:

— Вот так вот!

Вновь наступило короткое молчание. Лиз стало страшно. Она не знала, почему Кейн вдруг сказал ей все это, но видела результат. Ей хотелось приласкать его, утешить, успокоить. Но если она приласкает его, они тут же окажутся в постели и вернутся к тому, от чего ушли — утопят все свои проблемы в сексе.