Объяснение без слов - Тиммон Джулия

Не понимаю, к чему он клонит, и растерянно качаю головой.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что и про ребенка ты вдруг заговорила, и вырядилась в это платье, и помчалась на какой-то там концерт по единственной причине…

Замираю, отчаянно надеясь, что он верно определил, в чем суть моей тревоги, но предчувствую, что для этого ему не хватило ни многочисленных талантов, ни блестящего ума.

Уил вздыхает, встает, глубоко засовывает руки в карманы и, немного сутулясь, возвращается к рабочему столу, где стоит бутылка с виски.

— Я размышлял об этом полдня. — Он взмахивает рукой. — А если точнее… несколько месяцев.

От изумления приоткрываю рот и ничего не говорю. Уил смотрит на меня убитым взглядом.

— Я надоел тебе. Я не то, о чем ты мечтала.

— Что? — вырывается у меня.

Он приподнимает руку и грозно хмурится.

— Не спорь. Я давно пришел к этому выводу, и все это время лишь пытался доказать его или опровергнуть. Доказательств, к сожалению, оказалось гораздо больше.

Качаю головой, совсем теряясь.

— Ты замкнулась в себе, совершенно перестала интересоваться моими делами, при каждом удобном случае сбегаешь к Мелиссе, а дома ходишь все чаще хмурая и недовольная, — выпаливает Уил.

У меня падает сердце. Сейчас взять бы и заявить: это лишь потому, что мы до сих пор не женаты! Потому что я не знаю, чего ждать от будущего! Но, как только я представляю, что унижусь до подобного, у меня все переворачивается внутри. Навязываться ему в жены? Ну уж нет. Если он сам не понимает, чего мне нужно, значит, наверное, лучше теперь же покончить с этой историей…

У меня в груди что-то начинает дрожать, и кажется, сейчас эта дрожь распространится повсюду и от нее будет не спастись. Берусь за край стола и крепко сжимаю его. Уил этого не замечает.

— Я так больше не могу, Джуди, — продолжает он. — Мне невыносимо думать, что тебе тягостно в этом доме, скучно со мной, что наша совместная жизнь тебя мучает.

Хочу выкрикнуть «ты ошибаешься», но начинают сильно дрожать губы. Я поджимаю их, прикусываю нижнюю и отворачиваюсь к окну, чтобы не заплакать.

Уил печально усмехается.

— Даже смотреть на меня не желаешь? Что ж! — Он горько вздыхает. — Я понимаю!..

Ни черта ты не понимаешь, думаю я, не смея поворачиваться и держась из последних сил. Возражать не имеет смысла. Пришлось бы перебивать его на каждом шагу. К тому же мне наверняка не хватит доводов и мы увязнем в трясине взаимных обвинений.

— Я до последнего прикидывался, старался обернуть все в шутку, надеялся, что твои сомнения временны. Но ты все сильнее отдаляешься от меня, и я уже не в силах ломать дешевую комедию…

Последние слова он произносит с такой болью в голосе, что меня охватывает желание вскочить и повиснуть у него на шее, но я продолжаю сидеть, будто приклеенная к стулу.

Уил откашливается, и я слышу в этих звуках предвестие чего-то неотвратимого.

— Я отчаянно надеялся, что этого можно будет избежать… — глухим голосом произносит он. — Но, видимо, иначе нельзя… Мы подошли к последней черте. Я не хочу тебя мучить…

Мое сердце превращается в лед, в груди воцаряется зимняя стужа. Я поневоле закрываю глаза, мечтая выпасть из этой минуты и навсегда исчезнуть, чтобы не знать, что случится через секунду.

— Давай расстанемся, — мрачно и пасмурно, но с поразительной твердостью произносит Уилфред.

Распахиваю глаза, в первые мгновения не понимая, где я и с кем. «Давай расстанемся» звучит и звучит в моих ушах, но смысл этой фразы пока не вполне ясен, будто я услышала ее через толстую стену и не уверена, что правильно.

Смотрю на Уила с мольбой и беспомощностью, но он уже словно больше не мой. Такое чувство, что между нами возвели невидимую преграду, которая не позволит ни обнять его, ни поцеловать, ни даже просто приблизиться друг к другу.

Проглатываю слюну и растерянно улыбаюсь. Губы складываются в трубочку, и я знаю, что обязана сейчас же что-нибудь сказать, но у меня будто отшибло память и в голове нет ни единого слова.

Уил чего-то ждет. На его потемневшем, застывшем лице беспокойно движутся лишь желваки. Время неумолимо идет вперед. С каждой секундой из меня будто утекает частичка жизни. Нет, я просто не верю, что все это правда!.. Сейчас выяснится, что я сплю, и можно будет вздохнуть с облегчением. Во сне чего только ни привидится!

Уилфред бросает на меня последний вопрошающе тоскливый взгляд и вдруг становится совсем чужим, таким, до которого не достучишься, хоть плачь, хоть бейся в истерике. По моим рукам и ногам разливается убийственный холод.