Утром все будет иначе - Рейдо Диана

— Что у вас вообще тут происходит?

— Ничего особенного.

— Ничего особенного?

— Да. Я же не спрашиваю, почему блондинка, увешанная бирюзой, так неприлично висит на тебе.

Дилан усмехнулся:

— Еще бы ты об этом спрашивала! Это моя жизнь и мое личное дело. Кстати, до блондинки мне нет особого дела. Ну, напилась, полезла знакомиться. Я общался с ней ровно до того момента, пока это еще было забавно. А потом, эффектно подойти к вам с ней под ручку — это тоже было забавно.

— Кому?

— Думаю, что всем. Вам не понравилось? Браун наверняка оценил. Он знает толк в красивых женщинах.

— Так ведь она была с тобой.

— Учитывая скорость, с которой Синтия набирается, сегодня вечером у нее сменится еще не один кавалер.

— Может, ты вообще притащил ее сюда только затем, чтобы продемонстрировать нам?

— Может, и так, — спокойно согласился Дилан. — А может, затем, чтобы показать Брауну, кто из присутствующих самцов круче.

— Дилан, ты что, тоже набрался?

— Исключено. Я не большой любитель алкогольных напитков, особенно таких крепких.

— Ты же возглавляешь компанию, которая занимается их распространением!

— Возможно, поэтому и не являюсь их любителем, — заметил Дилан. — Чтобы успешно продавать, совсем не обязательно употреблять их в большом количестве. Я предпочитаю родниковую воду и здоровую пищу. Если кто-то хочет покупать и пить их — я предоставляю ему такую возможность. Меня же самого интересуют другие возможности.

— С каких пор ты стал таким циничным?

— Паола, мы отвлеклись от главной темы. Сейчас не мне нужно объясняться.

— А кому же?

— Тебе.

Бекки была права, когда предпочла ретироваться. Паола еще никогда не видела Дилана таким сдержанным, но за этой сдержанностью плескалось море гнева. Оно проявлялось лишь в едких и неожиданных высказываниях Дилана.

— Что за неуместное кокетство с Брауном?

— Дилан, какое тебе до этого дело, в конце концов?! — воскликнула Паола.

— Такое. Я за тебя беспокоюсь, я старше тебя. Поскольку я старше тебя, то я за тебя отвечаю.

— Отвечаешь?!

— Отвечаю, — спокойно подтвердил Дилан. — Вы тут в незнакомой среде, и у вас не так уж много жизненного опыта, чтобы хорошо здесь ориентироваться.

— А у тебя его много, этого жизненного опыта?

— Хвастаться не стану, но в любом случае у меня его больше, чем у вас.

— Дилан, ты хочешь испортить мне вечер?

— Паола, таких девочек, как вы с Бекки, Браун ест на завтрак.

— О чем ты говоришь?

— Ты думаешь, что он к вам серьезно относится? Знаешь, кто вы для него на самом деле?

— Кто?

— Милые крошки, поболтать с которыми одно удовольствие. Развлечение — и только.

— Ты ничего не понимаешь, — горячо возразила Паола.

— И чего же я не понимаю?

— Он провел с нами весь вечер. Он специально нашел нас в зале, чтобы пообщаться. Он столько всего рассказывал. Про сафари, про благотворительность.

— Обычное дело. Он произвел на вас впечатление? Ну так этого он и добивался.

— Ты хочешь сказать, что он не является тем, за кого себя выдает?

— Паола! Конечно, является. Но представь себе, сколько вокруг женщин, желающих повеситься на него. Завидный жених, перспективная партия. И ты думаешь, он готов добровольно сковать себя брачными цепями? Да он просто пользуется всеми представляющимися ему возможностями.

— Какого мнения ты о людях, оказывается. Так он играет с нами?

— Не знаю, возможно вы ему действительно симпатичны. — Похоже, Дилан решил сменить гнев на милость. — Но в данный момент меня гораздо больше интересует другой вопрос!

Паола сделала невинные глаза. Она знала, что сейчас последует.

— Какого черта ты сказала ему, что работаешь у меня? Какого черта выдумала всю эту нелепость с рекламой и пиаром? Зачем нужно было врать?

— Я не врала.

— А что ты делала?

— Ну… присочинила немного.

— Ошибаешься, моя милая. Присочинить можно, когда что-то является правдой и ты это что-то слегка приукрашиваешь. А все, что ты рассказывала Брауну, вранье чистой воды.

Паола сделала непроницаемое лицо. Дилан загнал ее в угол.

— Зачем было врать?

— Я хотела произвести впечатление.

— Какое, дьявол дери, впечатление?!

— Ты никогда столько не ругался, — удивленно сказала Паола.

— Да, со времен того памятного матча в регби, где мне выбили большой палец на ноге и вывихнули челюсть. Но тогда я ругался про себя.