Побег от прошлого - Шелл Леона

— Хотя бы? На какое-то? — Диего снова провел пальцем по ее щеке. Его рука застыла, напряглась. Он наклонился к ней, словно собираясь поцеловать, и она закрыла глаза. Однако вместо поцелуя услышала его шепот: — Предлагаю тебе взять ключ, Моника. Я уверен, мы что-нибудь придумаем насчет хотя бы какого-то твоего вознаграждения.

Возбуждение заклокотало внутри нее. От сладостного предвкушения по ее телу пробежали мурашки. В то же время она преисполнилась гордости, оттого что ей успешно удалось спровоцировать Диего.

Они вошли в холл. Их приветствовал услужливый администратор, который бросал на Диего косые взгляды, пока Моника расписывалась, подтверждая получение ключа.

Когда двери лифта открылись на втором этаже, Диего с удивлением отметил, что здесь располагались всего лишь два номера. Очевидно, этот отель был рассчитан на постояльцев с большими запросами и соответствующими доходами. Не удивительно, что Монике необходимо было как можно скорее найти работу. Иначе она просто не сможет платить за жилье.

В номере царил идеальный порядок. Это не раз заставляло Монику задуматься о странном несоответствии: как при таком стремлении к порядку ей удалось превратить в хаос свою собственную жизнь?

Однако сейчас ее больше заботил тот факт, что она смогла во второй раз обольстить одного из самых потрясающих мужчин, которые когда-либо встречались в ее жизни.

Закрыв входную дверь и пройдя в гостиную, Моника обернулась к Диего.

Следовало быть осторожнее. Внезапно он оказался совсем близко, прямо перед ней. Она заглянула в эти угольного цвета глаза, словно пытаясь проникнуть в его мысли. Но тут же в ее голове все смешалось, лишь только губы Диего поймали ее рот в страстном, требовательном поцелуе.

На сцену вышел мужчина, привыкший действовать, а не рассуждать. Его ладони уже лежали на талии девушки, тесно прижимая ее тело.

Ключ выпал из рук Моники, когда она обвила его шею. Ее губы приоткрылись, подчинясь мужской настойчивости, готовые к новому поцелую, а голова откинулась назад. Ее кожа горела от прикосновения к телу Диего. Прохладный шелк блузки лишь усиливал это чувство.

Она не помнила, чтобы кто-либо еще из мужчин когда-нибудь прижимал ее к себе так, как это делал Диего Кабрал. Словно он не мог насытиться ею, словно прикосновение к ее телу было для него самой острой потребностью всей его жизни.

Вероятно, этот опыт окажется лучше, чем ее недавние неуклюжие попытки заняться любовью. Может, даже лучше, чем упомянутое ею «хоть какое-то» вознаграждение. Бог знает. Но еще ни разу прелюдия так не обжигала ее чувства. Она больше не могла ждать.

Моника принялась, как в полусне, расстегивать его рубашку, потом провела чуть дрожащей рукой по плотным мускулам его груди и плоскому животу. Ее глубокий вздох смешался с его вздохом, и Диего, не выдержав, просто прижал ее к стене.

Немного отстранившись, он в долю секунды снял с себя сорочку, и Моника увидела в висящем на противоположной стене зеркале его отражение: широкие плечи, узкие бедра, мускулистые руки. Она, кажется, когда-то мысленно назвала его сошедшим с обложки журнала девичьих грез? Теперь ей стало ясно, что она недооценила его привлекательность. Он достоин не просто обложки, а целого журнала, выпущенного в его честь. Ей не терпелось увидеть, что же еще скрывалось под именем Диего Кабрала.

Моника отвела глаза от зеркала и посмотрела на Диего. Сила его буравящего взгляда удивила и напугала ее, отозвалась в каждой клетке тела, которое и так плавилось от возбуждения.

Он приблизил свои губы и подарил ей еще один сладкий и дразнящий поцелуй. Его язык свился с языком Моники. Желание зародилось внизу ее живота и перелилось в бедра.

— Я хочу тебя, — прошептала она слова, которые прокручивались в ее сознании вот уже несколько часов.

Услышав это, Диего застонал, как зверь, заточенный в клетку и требующий выпустить его на волю. Прошлой ночью он остановил себя, даже несмотря на то, что Моника хотела большего. Сегодня такого самообладания от него не требовалось. К тому же стоящая рядом девушка не только соблазняла его тело, но и отнимала разум.

Сейчас Моника казалась как никогда хрупкой и нежной, на ее распущенных каштановых волосах играли блики от настенного хрустального светильника. Диего опустил руки до ее талии, попутно расстегивая блузку.

Легкие вздохи Моники вдохновляли его, заставляли пальцы двигаться еще быстрее, чтобы освободить ее от ткани, разделяющей их тела. Блузка, распахнувшись, открыла его взору тонкую кожу ее живота и белый кружевной бюстгальтер. Выступавшие через ткань затвердевшие соски настойчиво требовали его внимания.