Любовная горячка - Паскаль Фрэнсин

Внезапно Кену стало ясно, что он увяз куда глубже, чем предполагал. Сюзанна убеждена – он, автор этого рассказа. Она ужаснется, узнав истину. Он упустил возможность открыться ей. От этой мысли Кен совсем расстроился. Он рисковал, еще когда ставил свое имя на титульном листе рассказа Элизабет, и отдавал себе в этом отчет. Но он представить себе не мог, какие последствия повлечет его поступок. Дружба с Элизабет под угрозой, и на отношениях с Сюзанной наверняка отразится эта история. Из команды его погонят точно, а может, и из школы. Кен понимал, что должен как-то искупить свою вину. Но как? Сказать мистеру Коллинзу правду уже недостаточно. Он должен объясниться. Может, тогда ему полегчает.

Кен думал об этом не переставая всю дорогу из школы. Доехав до дома, он выскочил из машины и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался по лестнице наверх.

В спальне Кена было тихо. Он сел за стол, достал из ящика лист бумаги, вставил в машинку. Полчаса Кен лихорадочно размышлял. Потом зазвонил телефон. Кен снял трубку:

– Алло.

– Привет, Кен. – Звонила Сюзанна. В голосе ее слышалось радостное возбуждение. – Мы с друзьями идем на открытие выставки, посвященной столетию города. Это в библиотеке. Я подумала, ты тоже захочешь пойти.

– Извини, Сюзанна, – ответил Кен, – но у меня много дел.

– О, Кен, – упавшим сразу голосом упрашивала Сюзанна, – ведь сегодня открытие. Будет, наверное, настоящий праздник.

Но Кен понимал, что не может встретиться с Сюзанной сегодня вечером. Ему не под силу будет притворяться веселым и довольным. И – главное! – нет времени. «Оракул» уйдет в типографию уже в понедельник утром.

– Извини, – повторил он. – Не могу.

– Неужели нельзя отложить дела? – Голос Сюзанны зазвучал почти резко. – Я уже всем сказала, что ты придешь, и потом, Кен, ведь это не простое мероприятие.

– Мне очень жаль, Сюзанна. Позвоню завтра. Ладно?

– Пока, – холодно уронила Сюзанна и бросила трубку.

Кен покачал головой и вернулся к машинке.

«Теперь будет злиться», – подумал он.

Но почему-то нисколько не огорчился. Он посмотрел на чистый лист бумаги – и внезапно в голове возникла идея. Отрывочные мысли стали складываться в единое целое. Кен начал печатать. Печатал он одним пальцем, но первый лист заполнился мгновенно. Кен все стучал по клавишам. Второй лист, третий… И вскоре Кен сидел за столом и перечитывал рассказ. В нем говорилось как раз то, что он хотел сказать. Рассказ занял около пяти страничек и пестрел опечатками и орфографическими ошибками. Но зато это был его рассказ, он сам сочинил его.

12

Элизабет собрала бумаги и уложила их в рюкзак. Доставлять отпечатанные на машинке листы очередного номера «Оракула» наборщику обычно входило в обязанности Пенни Айалы, но у нее сломалась машина, и Элизабет вызвалась по дороге домой заехать в типографию. Страницы были сложены в том порядке, в котором они будут напечатаны в номере, но все же превратить их в готовый выпуск «Оракула» – дело полиграфистов. Элизабет всегда с волнением наблюдала за этим волшебным превращением, но сегодня, она знала, все будет по-другому. Ведь ее рассказ – с именем Кена на титульном листе – лежал поверх стопки страниц. У Элизабет не было выбора, ей пришлось допустить печатание рассказа в газете, хотя это наверняка зачеркнет их с Кеном дружеские отношения.

После их разговора в пятницу Элизабет не сомневалась, что Кен пойдет к мистеру Коллинзу и во всем признается. Она специально долго сидела в редакции и ждала, когда куратор газеты зайдет в кабинет и велит исключить рассказ из номера. Но мистер Коллинз ничего не сказал, и рассказ по-прежнему намеревались включить в посвященный столетию города выпуск «Оракула».

Элизабет вздохнула, надела рюкзак, попрощалась с сидевшим за столом Джоном Пфайфером и покинула редакцию.

– Лиз!

Услышав свое имя, она обернулась. Кен Мэтьюз шел к ней через холл. Элизабет заметила листы бумаги у него в руке.

– Привет, – холодно поздоровалась Элизабет.

Кен осторожно огляделся вокруг.

– Подожди секунду, – мне нужно с тобой поговорить.

Элизабет запротестовала: она была уверена, что Кен опять станет извиняться. Но в эту минуту она не была расположена слушать его.

– Нет, погоди, – настаивал Кен. – У тебя есть экземпляр «Оракула», который пойдет в типографию?

– Да, – ответила Элизабет. – Он у меня с собой.

Кен прикусил губу и перевел дух.