Сладкое обещание - Макалистер Энн

У Кейт отвисла челюсть.

— Он шел? Сам?

— Но он же не на пороге смерти, Кейт! — упрекнул ее Чарли, но в следующую минуту сам забеспокоился.

— Мне срочно надо ему позвонить, — сказала она. — Узнать, все ли с ним в порядке. Что такого ты ему вчера сказал, что сегодня он предпринял эту вылазку?

— Что я сказал ему?

Но Кейт уже не слушала Чарли. В два прыжка она оказалась у телефона, оставив Чарли одного за столиком.

Через пару минут Кейт уже сидела на месте. Изумлению ее не было конца и края.

— Папа сказал, с ним все в порядке, — призналась она Чарли. — Как будто это самая обычная для него вещь. Подумать только! А недавно он почти умирал.

Чарли пожал плечами:

— Рановато ты его хоронишь.

Но Кейт его не слушала.

— Просто так выйти из дома и пойти наблюдать за медведями? — Глаза Кейт подозрительно прищурились. — О чем вы там еще говорили?

— О медведях, — невинно ответил Чарли.

— И все?

Он немного подумал.

— О моей книге, — добавил он. — О Вьетнаме.

— Папа разговаривал с тобой о Вьетнаме?

— Да.

Как раз в этот момент подошла официантка и приняла заказ.

Кейт взглянула на Чарли и сказала:

— Но он никогда ни с кем не говорит о Вьетнаме.

Чарли пожал плечами.

— Просто иногда нужно уметь ждать. Понимаешь, должно пройти время… Ты же знаешь, я видел войну. Люди, побывавшие там, предпочитают молчать об увиденном.

Кейт кивнула.

— Да, но… — Она остановилась. — Твоя книга как раз об этом…. И что же папа рассказал?

— Просто говорил: мол, тогда, во Вьетнаме, все казалось другим: звуки, цвета… Мир был ярким, слишком ярким.

Чарли отлично это понимал. Когда он сам оказывался в местах ведения военных действий, мир обретал краски.

Официантка принесла им с Кейт по стакану пива, и он взял свой, крепко сжав его руками.

— Еще Уолт говорил о людях: о парнях из его отряда, о местных жителях, об учителе, которого он тогда встретил. Уолт спрашивал, близко ли я общался с теми людьми, с которыми меня тогда сталкивала судьба, удалось ли мне с кем-нибудь подружиться?

Глаза Чарли и Кейт встретились, и оба вспомнили, насколько близки они были.

Вдруг Кейт отвела взгляд. Она взяла свой стакан и притянула его ближе к себе, затем отвернулась и стала смотреть на играющих в бильярд.

Чарли провел языком по губам.

— Еще мы говорили о Рези.

Кейт показалось, где-то очень далеко один шар ударился о другой, и после этого наступила полная тишина.

Чарли положил руки на стол и пристально посмотрел на Кейт.

— А вот с тобой мы о Рези не говорили.

Кейт нервно сглотнула и с силой сжала бокал. Костяшки ее пальцев побелели. Она хотела пожать плечами, но не смогла.

Чарли было мучительно больно смотреть на Кейт. Это он сейчас должен чувствовать стыд, а не она.

— Зачем нам о ней говорить? — как можно спокойней проговорила Кейт.

— Рези много значит для нас.

— Для меня.

— Но и для меня тоже! — произнес Чарли и добавил: — Я всегда боялся признаться в этом.

Кейт выглядела удивленной.

— Твой отец сказал мне, ее удочерил кто-то из-твоих знакомых.

Она кивнула:

— Морз и его жена.

— Морз? Морз Гриффин? Этот равнодушный бродяга?

— Рези не оставила его равнодушным, — объяснила Кейт.

Чарли так и застыл на месте. Вот на кого бы он никогда не подумал! Морз Гриффин!

— Ты хочешь знать, все ли у них хорошо? — медленно проговорила Кейт. — Да, у них все хорошо. Они счастливы. Я тогда хотела удочерить ее, ты помнишь, но я была не замужем. А закон… В общем, есть определенные требования.

— Но Морз… он что, настолько изменился? — Чарли был поражен в самое сердце.

Кейт снова кивнула.

— Да, и он наконец-то смог подарить своей жене то, чего у нее не было, — ребенка.

— Хочешь сказать, они не могут иметь собственных детей? — наконец-то сообразил Чарли.

— Вот именно, — тихо проговорила она. — Иногда такое бывает. И для мужчин это еще ужаснее, чем для женщин. Они труднее это переживают.

Чарли еле перевел дух.

— Я недавно ездила к ним, — продолжила Кейт, и глаза ее вспыхнули. — Они еще усыновили мальчика, его зовут Трэвис Марк. Все четверо очень счастливы.

— И даже Рези? — удивился Чарли.

— Рези особенно. Ей уже почти семь, и осенью она пойдет во второй класс. Она уже большая девочка, вот ей и надоело быть единственным ребенком в семье. Она захотела братика или сестричку. — Из груди Кейт невольно вырвался смешок. — Она стала настоящей нянечкой для Трэвиса.