Мороженое для троих - Лукас Дженни

И они опять любили друг друга. Он ласкал ее атласную кожу, медленно, дюйм за дюймом. Пока она не взмолилась о большем. Он отодвинулся, вызвав у нее стон, и вернулся назад.

А после, встав с постели, радовался, что решил сделать ее своей невестой. Целой жизни таких ночей с ней мало, чтобы полностью насытить его.

Улыбаясь, Паоло заказал по внутренней связи завтрак. Ожидая его появления, оделся, выбрав черную рубашку с длинными рукавами и прекрасно скроенные брюки итальянского фасона. Он видел, как Изабелла следит за ним с постели.

Брак с ней будет медовым месяцем, который никогда не кончается.

О, да. Можно себя поздравить с выбором. Миссис Каретти. Ему нравится, как это звучит. Его жена. В его постели. По его повелению.

Английский дворецкий Паоло принес поднос с завтраком и поставил его на столик у камина. Проворно расставил тарелки и разложил еду, ни единым взглядом не показав, что узнал принцессу Изабеллу де Люцеран в постели своего нанимателя.

У двери дворецкий кашлянул и произнес:

—Сэр?

Нахмурившись, Паоло подошел к нему.

—Что, Риджинз?

—Вы просили принести газеты, сэр. Как всегда. Но... хм... я подумал, возможно, вы захотите предварительно просмотреть их лично. В интересах дамы.

Закрыв дверь за дворецким, Паоло развернул газету.

И сразу снова сложил. Стиснул зубы. Будь прокляты фотографы и вся их оптика, а больше всего — его самодовольная похвальба недоступностью своего чертова пляжа.

— Не смотри! — крикнула Изабелла.

— Что?

Конечно же, он сразу посмотрел. Изабелла выскользнула из постели и пробежала через спальню. Встав на цыпочки, дотянулась до его банного халата, висящего на двери. Мгновение его глаза следили за ней, ум был способен лишь восторгаться совершенством ее фигуры. Только после того, как она дважды обернула пояс вокруг себя и завязала, он сумел вернуться к менее завлекательным вещам.

Краснея, она уселась к столу.

—Ты же ничего не видел, да?

Паоло спрятал газеты за спину.

—Ну конечно же!

—Ты просто животное, Паоло. Животное.

— Да, знаю, — злорадно ухмыльнулся он. — Хотя прошлой ночью ты не возражала против этого.

Она ответила мимолетной улыбкой.

— Не возражала. — Ее лицо посерьезнело. — Ночь прошла, настало утро. Время истекло.

Нет! — откликнулся внутренний голос из глубины души, яростно и властно.

Паоло накрыл ее руку своей.

— Я не хочу, чтобы наша связь закончилась, Изабелла. Мы оба свободны. Останься со мной.

Она горестно уставилась на свою тарелку с ветчиной, яичницей и двумя большими тарталетками.

—Ты свободен, Паоло. Я — нет.

Его брови сошлись у переносицы.

—Но ты не можешь все еще собираться выйти за него замуж!

—Магнус даст моей стране будущее.

—Следовательно, ты его любишь? Неужели ты так глупа?

—Я принцесса Сан-Пьедро. Мой долг — служить моим людям. — Она подняла на него ясные глаза. — У меня нет выбора, кроме как подчиниться.

—Твоя жертва бессмысленна. — Разозлившись, Паоло кинул на стол газеты. — Будь Магнус хоть воплощенная добродетель, неужели ты думаешь, он захочет тебя после такого?

Прочтя заголовок, Изабелла побелела. Перевернула страницу, увидела их фотографии. Вот они занимаются любовью на пляже. Снимки нечеткие, но разглядеть лица можно. С трудом выдохнув, она взяла другую газету, с той же фотографией, но уже на первой странице.

—Ты уверял, что мы в безопасности! — воскликнула девушка.

—Я так думал, — хмуро подтвердил он. — Ошибся.

Ее прекрасные черты исказились. Скомкав газеты, она уткнулась лицом в ладони.

—Я все разрушила. О господи. Это выглядит намеренным оскорблением!

Паоло стиснул челюсти.

—Прости.

Изабелла прикусила губу.

—Не извиняйся, — слабо прошептала она. — Твоей вины здесь нет.

Но Паоло чувствовал свою вину. Он соблазнил Изабеллу на пляже, обещая, что защитит. Невыполненное обещание терзало его, как нож в груди.

—Я найду фотографа и разобью его камеру, — сказал он без тени юмора.

Она рассмеялась сквозь слезы.

—Да, пожалуйста. Это будет очень мило. — Потом покачала головой, сморщилась. — Магнус, должно быть, уже видел снимки. Мама видела!

Сдерживаясь, Паоло налил себе чашку эспрессо.

—Я поговорю с ними. Скажу, что во всем только моя вина. Успокою их.

—Ты с ума сошел? Нельзя этого делать!