Признаться в любви нелегко - Армстронг Линдсей

– Многие матери вынуждены работать, чтобы было чем кормить детей и чтобы они имели крышу над головой.

Никола пожала плечами и возразила:

– А вы могли бы представить, чтобы Мариетта торчала целый день дома и бездельничала?

– Она была бы как тигр в клетке. Но надо было думать об этом до того, как заводишь семью!

Никола вздохнула.

– Творческие натуры не похожи на нас, остальных. Я думаю, их творчество управляет ими и они ничего не могут поделать с этим.

– Много вы понимаете! – сухо бросила Эллен. – Да вы знаете, что она заявила ему однажды? Дай мне всего пять лет, Бретт, потом я стану такой, какой ты хочешь меня видеть. Но если я потеряю свою форму сейчас, я никогда не смогу вернуть ее обратно. – Эллен покачала головой.

– И что Бретт ответил?

– Он сказал… если ее карьера для нее важнее, чем он и ее дети, тогда она должна выбирать. Конечно, Мариетта не стерпела. Она спросила, не хочет ли он сказать, что его карьера важнее, чем ее. Но Бретт ответил ей, что он не намерен таскать двух маленьких детей по свету, что он будет счастлив дать им стабильный крепкий дом.

Никола разглаживала рукой покрывало, слушая все это.

– Я не думаю, – медленно продолжала Эллен, – что Мариетта верила в то, что он сделает это. Но она не знала Бретта так хорошо, как я. Его трудно свернуть с пути.

– Я с вами согласна, – пробормотала Никола.

– А теперь… – лицо Эллен разгладилось, – им ни с кем не было бы лучше, чем с вами. Всем им, – добавила она немного таинственно и поспешно произнесла: – Что же мне приготовить им на обед? А, знаю: гамбургеры и жареную картошку. Ну почему дети всегда любят то, что им совсем не полезно? – И она торопливо принялась приводить в порядок следующую постель.

Днем Крис начал капризничать и плакать, и Бретт вызвал врача, который объяснил: сказываются последствия шока. Он выписал мальчику успокоительное. Взглянув на Сашу, врач и ей выписал то же самое лекарство. Он порекомендовал взять напрокат инвалидную коляску для Криса, пока тот не сможет передвигаться на костылях. И мальчик очень обрадовался, когда ему привезли инвалидную коляску.

Едва они успели поужинать, как появился Ричард Холлоуэй, держа под мышкой папку, набитую эскизами. Никола только тут вспомнила, что он обещал прийти, и поморщилась, увидев быстрый острый взгляд, который Бретт бросил на нее.

– Я совсем забыла о нашем уговоре, – честно призналась она.

– Кажется, я могу понять, почему, – отозвался Ричард, увидев безрадостную картину, царившую в их доме. – Что это ты с собой сделал, дружище? – спросил он Криса.

– Свалился с «лазилки» в парке и сломал ногу, – ответила Саша, а Крис раздулся от важности.

– О, а могу я первым поставить свой автограф на твоем гипсе?

К полному восторгу детей, Ричард не только расписался, но и изобразил лягушку. Потому, пояснил он, что Крису придется теперь какое-то время прыгать как лягушка. Потом он нарисовал на тыльной стороне Сашиной ладони маленькую девочку в наряде медсестры, и Саша заявила, что никогда не смоет этот рисунок.

Наконец Бретт сказал детям, что им пора спать, а ему надо еще поработать. Ричард и Никола остались одни.

– Нет… послушайте, я явно выбрал неудачное время, – произнес Ричард, когда Бретт повез кресло Криса, а Эллен начала убирать со стола. – Я не останусь…

– Вы ничего не знали, а я хочу взглянуть на проект, – перебила его Никола. – Садитесь и выпейте чашечку кофе.

Он так и сделал, устремив странный задумчивый взгляд вслед уходящему Бретту.

– Горячие денечки, – сказала Никола, наливая кофе.

– Могу себе представить. – Ричард открыл папку и вытащил несколько листков. – Вот… – Он замолчал, потому что раздался звонок в дверь.

Никола нахмурилась.

– Кто бы это мог быть?

Оказалось, Тара. Эллен проводила ее в гостиную. В руках у Тары были букет цветов, красиво завернутый подарок и портфель. Но самое удивительное было то, что она была в черном трико типа гимнастического, в распахнутой тонкой, как паутинка, пестрой блузе и золотых туфлях на плоской подошве. Ее волосы, как всегда, были в идеальном порядке, а лицо – в полной боевой раскраске.

Глаза у Николы, как и у Ричарда, округлились, потому что эта Тара не имела ничего общего с той официальной, которую они видели пару дней назад. На этот раз перед ними стояла бесстыдно-сексуальная версия нового специалиста по гражданским судебным спорам, которого приобрела компания «Хинтон, Хэркорт и К°».