Обрученная во сне - Стил Джессика

— Скажи мне, — вопросом на вопрос ответил Тай, — муж твоей сестры работает?

Ларч не поняла, к чему клонит Тай, а потому сразу ответила:

— Да, конечно!

— Дома работает?

— Нет, у него офис. Понятия не имею, что он делал дома в такое время. Возможно, что-нибудь забыл, вот и заехал домой. У него небольшая компания…

— Значит, если сегодня я отвезу тебя домой, ты будешь целый день одна и никто о тебе не сможет позаботиться? Ведь так? Правильно?

— Я…

Боже мой! Только сейчас она поняла: если Хейзл останется в Дании до вторника, в доме не будет никого, кроме нее самой и ее отвратительного зятька.

От одной этой мысли Ларч стало плохо, и ей даже показалось, что она побледнела. А вдруг Тай заметит это и начнет ее расспрашивать, что случилось? Гордость не позволяла ей рассказать ему о случившемся.

— Невилл обычно не работает по выходным. Он, возможно, будет завтра и в воскресенье.

— Но ведь его наверняка не будет в понедельник и во вторник, — Тай сделал паузу, чтобы дать ей возможность подумать, а потом продолжил: — Взгляни на себя. Ты выглядишь еще очень усталой. Неужели ты хочешь, чтобы все усилия Майлза, медсестер и даже Джейн пошли насмарку? Они ведь приложили столько усилий, чтобы ты поправилась. Ты только подумай, ну кто тебе приготовит чай, а уж тем более принесет его в постель?

Ларч была убеждена в том, что сама в состоянии сделать себе чай, но она знала, что Невилл даже и не подумает возиться с ней, а наоборот, скорее бросит ее одну умирать с голоду.

— Со мной все будет в порядке, — возразила она.

— Так ты по-прежнему хочешь уехать?

У Ларч не было ни малейшего желания возвращаться в дом, который она покинула при таких обстоятельствах, особенно если учесть, что там не было Хейзл. Она могла бы поехать к тете Элен, но это будет нечестно по отношению к пожилой женщине, приехать в таком состоянии, чтобы та ухаживала за ней. У нее ведь и у самой здоровье не ахти какое. Но упрямство не позволяло ей согласиться с доводами Тая.

— Я не могу больше пользоваться твоим гостеприимством.

— И из-за твоей гипертрофированной гордости ты собираешься покинуть мой дом?

— Но… почему ты хочешь, чтобы я осталась? Месяц назад ты меня еще совсем не знал. Мы с тобой никак не связаны. Никакими обещаниями.

— Разве не связаны? — спросил он.

Ее сердце забилось сильнее, и она вопросительно посмотрела на него.

Он наклонился, взял обручальное кольцо, лежавшее на столе, и положил его в карман брюк.

— Ты мне нравишься. Я уже привык, что ты рядом со мной. В своем доме ты будешь одна. А здесь у тебя есть Джейн… и я. — Уголки его рта поползли вверх. — И моя покойная бабушка была бы счастлива, если бы ты осталась.

Ларч улыбнулась и еще раз подумала о том, какой у нее есть выбор. Нет, возвращаться в дом, где ее ждет Невилл с его грязными приставаниями, она не могла! Ларч внезапно почувствовала себя слабой и уставшей. Конечно, нехорошо пользоваться чужой добротой, но ведь Тай сам сказал, что будет рад видеть ее в своем доме. Она взглянула в его большие серые глаза и прочла в них тревожный вопрос.

— Скажи, что останешься, — попросил он. Открыв рот, чтобы сказать «нет», она смогла только вымолвить:

— Тай… — И потом у нее невольно вырвалось: — А можно я останусь до вторника?

Тай широко улыбнулся.

— Тогда я пошел делать нам завтрак.

После еды Тай попросил Ларч немного отдохнуть на диване в гостиной, поскольку ей нужно было время, чтобы собраться с силами. Она не знала, была ли это его личная инициатива, или это была рекомендация его сводного брата, но она не стала протестовать, поскольку, действительно, голова ее немного кружилась, и дойти до своей комнаты ей было бы трудновато. Она лишь беспокоилась, что Тай все время проводит вместе с ней, а не работает.

— Наверное, тебе нужно пойти поработать? — спросила она.

Он посмотрел на нее, будто этот вопрос был ему непонятен.

— С чего ты взяла? Если хочешь, я могу побыть с тобой.

В глубине души Ларч была рада такому ответу.

— В таком случае, если я тебе понадоблюсь, я в гостиной, — громко заявила она, и Тай рассмеялся.

В это утро Ларч очень много думала о Тае, хотя у нее чего-чего, а уж тем для размышлений было предостаточно. Удобно устроившись на диване, Ларч погрузилась в воспоминания. До пятнадцати лет ее детство можно было назвать безоблачным. Но потом серьезно заболела мать, и уже через год ее пришлось возить по дому на инвалидной коляске. Хейзл в это время делала успешную карьеру, и не могло быть и речи о том, чтобы она бросила работать и занялась матерью. Приглашать посторонних в дом они не хотели, и заботы о больной легли на плечи Ларч. Уже в шестнадцать лет она бросила школу и посвятила себя матери. Врачи говорили, что та будет жить не более двух лет, но она прожила целых семь, и Ларч думала, что могла бы прожить и больше, если бы ее муж и отец Ларч не погиб в автомобильной аварии.