Танго не танцуют в одиночку - Де Пало Анна

Мэтт наконец оторвал взгляд от яркого покрывала и посмотрел на Лорен.

В комнате повисла тишина.

Они слишком долго ходили вокруг да около, не решаясь поговорить откровенно. Пожалуй, время пришло.

— Зачем…

— Давай…

Они одновременно, произнесли эти слова и снова умолкли.

Мэтт кивнул, приглашая Лорен начать первой. Она вытерла влажные ладони о джинсы и нервно усмехнулась.

Мэтт Уиттакер в ее спальне. Да, жизнь странная штука.

Она облизала пересохшие губы и глубоко вздохнула.

— Зачем ты пришел?

В ее голосе было столько металла, что его сердце болезненно екнуло.

— Я хотел забрать назад все свои слова. Я знаю, что ты не способна на подлость, ты не из тех, кто ищет легкой наживы.

— Но тем не менее ты хочешь расторгнуть контракт с «Идеальной парой»?

— Да…

У Лорен все внутри сжалось.

— Я совсем не то хотел сказать, — Мэтт в отчаянии схватился за голову.

Перед глазами у Лорен все поплыло. Она уже сама не понимала, что происходит. Ей одновременно и хотелось и не хотелось, чтобы Мэтт остался их клиентом. Ее душу переполняла обида, а тело изнывало от жгучего желания…

В то же время она никогда прежде не видела Мэтта таким убитым.

Хотя нет, поправила она себя. Неделю назад он тоже выглядел очень несчастным.

— Я хочу сказать, что не хочу больше встречаться с Валери, Бетани, Мэлани или кем-либо еще, — спокойно заявил Мэтт.

— Мне казалось, мы уже выяснили этот вопрос.

— Я не хочу встречаться с женщинами, которые, по твоему мнению, составили бы хорошую партию Паркеру.

Лорен раскрыла рот, но не нашлась, что ответить.

Грубо, резко… но правдиво.

— Я хочу встречаться с тобой.

Сердце чуть не выскочило у нее из груди.

— Боюсь, моего имени нет в списках кандидаток.

— Это легко исправить. Или Феликс будет ревновать?

— Не говори ерунды. Феликс всего лишь кот.

— Тогда в чем дело?

Как ему объяснить? Как сказать, что она ни на что не способна в постели?

Мэтт вплотную приблизился к Лорен.

— Обжегшись на молоке, дуешь на воду?

— Можно сказать и так.

Он притянул се к себе за талию.

— Тогда давай начнем все сначала.

Поймав ее обеспокоенный взгляд, Мэтт тихо спросил:

— И давно это началось?

— Со свадьбы, — признание само слетело с губ. Он ничуть не удивился, а лишь удовлетворенно кивнул, словно она подтвердила его догадку.

— Обещаю, что не буду торопиться.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Его губы легонько коснулись лица Лорен. Она вздрогнула, а затем по телу разлилась сладкая нега.

Его губы нежно касались ее кожи. Так художник наносит мазки на холст, создавая бессмертное творение: легко, осторожно и в то же время уверенно.

Лорен почувствовала, как ее страхи испаряются с каждой минутой. Паркер никогда не был с ней так нежен и терпелив…

Они долго стояли посреди комнаты, крепко обнявшись.

Наконец Мэтт оторвался от ее губ.

— Я слышал, что секс для женщины нечто большее, чем просто слияние тел.

— Угу, — говорить ей не хотелось.

Тогда он снова принялся покрывать ее лицо быстрыми поцелуями. Его руки теребили кардиган, потихоньку расстегивая пуговицы.

Едва его пальцы коснулись се живота, Лорен снова напряглась.

— Не бойся, — прошептал Мэтт. — Доверься мне.

Он медленно раздевал ее, не переставая говорить. Мэтт шептал, какое у нее красивое тело и как он желал ее все это время.

Одновременно она ухитрилась стянуть с него пиджак и теперь гладила его широкие плечи.

— Давай, детка, — хрипло произнес Мэтт. — Расскажи мне о своих желаниях.

Свободной рукой он развязал галстук и отшвырнул его в сторону. Следом полетели запонки и рубашка.

— Коснись меня, — властно сказал он.

Лорен протянула руку и коснулась его могучей обнаженной груди дрожащими пальцами. От ее прикосновения у него мурашки побежали по коже.

Лорен немного успокоилась и более уверенно прочертила пальцем линию вниз к темной полоске волос на животе. Но, увидев, как топорщатся его брюки, она остановилась.

Мэтт проследил за ее испуганным взглядом и повернул ее лицо к себе.

— Я хочу тебя, Лорен, — спокойно пояснил он.

Лорен медлила.

Еще некоторое время назад этот человек был для нее чужаком. Случайным свидетелем ее позора, ее боли. А сейчас он изнывает от страсти, и только в ее власти дать ему желаемое.