Любила и люблю - Тейлор Джуди

Когда раздавался звонок в дверь, сердце у нее так и прыгало от мысли, что это может быть он. Но всякий раз это оказывался кто-то другой.

Констанс старалась отвлечься работой и даже переговорила с Камиллой по поводу открытия еще одной торговой точки. Утром и вечером она ездила верхом до тех пор, пока чуть не падала от усталости, но душевная боль не отступала.

Когда спустя неделю вечером в очередной раз раздался звонок в дверь и Констанс, выглянув в окно, увидела силуэт высокого, широкоплечего мужчины, она с улыбкой бесконечного счастья на лице бросилась к дверям.

Улыбка мгновенно погасла, когда она поняла, что это не Дориан.

– Ты не рада меня видеть?

– Гарри? Извини, разумеется, рада. – Она снова улыбнулась и дружески протянула ему руку. – Заходи. Вот так сюрприз! Твои ученики в Малайзии оказались такими способными, что ты смог вернуться раньше времени?

Гарри поставил кейс прямо в дверном проеме и поинтересовался:

– Как насчет поцелуя? После этого я готов ответить на любые твои вопросы.

Он был выше и массивнее Дориана, и, тем не менее, казался очень мягким человеком. У него было круглое лицо и ласковые карие глаза. Когда он обнимал Констанс, она чувствовала себя в тепле, уюте и безопасности… Но, увы, он не мог подарить ей те ощущения, которые пробуждал Дориан. С ним она чувствовала себя не просто женщиной, а Женщиной с большой буквы. Она звенела от его прикосновений, как струна, и парила над землей, как вольный ветер.

Поцелуй Гарри, чуткий и дружеский, оставил ее спокойной, и Констанс вдруг поняла, что поступила мудро, не приняв его предложения. Что ж, если этот большой, сильный, чуткий человек пришел к ней за окончательным ответом, то его ждал жестокий удар.

– Чаю? – спросила она, мягко выскользнув из его объятий. – А может быть, пива?

Она не заметила, как по лицу Гарри проскользнула тень.

– Пива… И, если можно, я бы хотел попросить об одолжении. Мне нужно где-то переночевать. День был безумно длинный, перелет чертовски тяжелый, и я устал, как собака. Отели я терпеть не могу, а свой дом сдал на время командировки, поэтому…

– Никаких проблем! Разумеется ты можешь остаться.

Констанс всегда противилась его попыткам провести ночь в ее доме, но сегодня у нее не было причин отказать ему. Она провела Гарри в гостиную.

– Как тебе понравилось в Малайзии?

Блаженная улыбка, появившаяся на его лице, говорила сама за себя.

– Это чудесная страна, и люди такие приветливые, в особенности по отношению к англичанам. Я жил в двухэтажном доме на двоих с видом на море. Роскошь, и только!

– Ты думаешь задержаться там?

– Это зависит от тебя, Констанс.

Так вот почему он вернулся именно сейчас – за ответом! В его немногочисленных письмах – он не считал себя мастером эпистолярного жанра – не содержалось и намека на брак, и Констанс была искренне благодарна ему за это; но в конце каждого послания неизменно следовала приписка: «С любовью! Навеки твой Гарри».

– Но мы еще успеем об этом переговорить, – поспешил добавить он. – У меня куча времени.

Куча времени! Как это понимать?

– Как долго ты пробудешь в Англии? – чуть нахмурившись, спросила она.

– Неделю, – ответил он. – Меня вызвали по одному неотложному вопросу. Как только он разрешится, надо будет возвращаться обратно.

И он рассчитывал всю эту неделю провести у нее? Констанс не очень-то обрадовала такая перспектива.

Гарри съел сэндвич, выпил еще бокал пива и, украдкой зевнув, объявил, что не прочь лечь в постель. Констанс тоже устала, и они пошли на верх.

В свое время он помогал ей с перепланировкой дома и отлично знал, где какая комната расположена. Проходя мимо ее спальни, он чуть замедлил шаг и оглянулся. Констанс отрицательно качнула головой, бегло поцеловала его в щеку и сказала:

– Твоя спальня напротив. Спокойной ночи, Гарри! – И быстро проскользнула за дверь.

На этот раз, лежа в кровати, Констанс не прислушивалась к шуму в соседней спальне. Она ломала голову над тем, как сказать Гарри, что она не выйдет за него замуж, не обидев этого славного человека. И на сей раз дело было не только в том, что она не могла иметь детей. Дориан! Она так и не перестала его любить, и теперь уже точно знала, что никогда не разлюбит. С этим фактом приходилось смириться.

На следующее утро Гарри спустился к завтраку бледный, с синяками под глазами.

– Не знаю, когда вернусь, – сказал он, завязывая галстук и надевая пиджак, и тут же осторожно поинтересовался: – Ничего, что я остановился у тебя?