Обаятельный деспот - Шарп Виктория

Эдвард метнул на нее свирепый взгляд.

– Ничего подобного! Если хотите знать, я уже давно не поддерживаю отношений со Стенли Биркеттом. Я слишком хорошо знаю этого типа, чтобы иметь с ним какие-то дела. Он из приличного семейства, но это ровным счетом ничего не значит. Образ жизни, который ведет Стенли Биркетт, можно с полным основанием назвать аморальным, и если он еще не угодил за решетку за свои проделки, то исключительно благодаря адвокатам своего богатого отца. Вот так-то, дорогая моя Клер! – с невеселой усмешкой закончил Эдвард.

– Ну, я, конечно, не могла всего этого знать, – смущенно пробормотала Клер. – Видите ли, на лице у человека не всегда бывает написано, что он собой представляет.

– Просто надо стараться не попадать в такие ситуации, – назидательным тоном заметил Эдвард. – А кстати… – вдруг спохватился он, – дорогая моя, как случилось, что вы оказались на этом чертовом шоссе?

– Но ведь я уже говорила, – Клер досадливо поморщилась, – я пошла на прогулку и заблудилась. Я не собиралась углубляться в лес, хотела просто погулять по парку. Но потом я задумалась и как-то незаметно вышла за его территорию, пересекла это проклятое шоссе и оказалась в лесу. Когда я поняла, что заблудилась, я так испугалась… а еще я упала и поранила руку. – Клер повернулась к Эдварду и посмотрела на него с горьким укором. – Вы вот все набрасываетесь на меня, а сами даже не поинтересовались, как я себя чувствую после таких веселеньких приключений!

Эдвард остановил машину. Затем повернулся к Клер и внимательным, обеспокоенным взглядом оглядел ее с головы до ног.

– Боже мой, Клер, – с раскаянием произнес он, осторожно касаясь рукой ее перепачканной щеки, – вы абсолютно правы: я настоящая скотина! Я был так взбешен, когда увидел вас со Стенли, что даже не задумался о том, что с вами случилось! Простите меня, ради всего святого, моя бедная девочка!

– Я сама во всем виновата. – Клер жалобно зашмыгала носом. – Не надо быть такой вороной. Наверное, Джудит уже сходит с ума от беспокойства, не может понять, куда я пропала. Я всем доставляю одни неприятности, от меня нельзя ничего ожидать, кроме лишних проблем!

– Вы несправедливы к себе, дорогая, – мягко произнес Эдвард. – Поверьте, от вас не так уж много неприятностей…

Клер метнула на него сердитый взгляд.

– Вы снова надо мной смеетесь! А может, вам действительно жалко меня: ведь я такая глупая, такая неловкая, я ни на что не гожусь!

– Неправда! – горячо возразил Эдвард. – Вы на многое годитесь, хотя бы потому, что рядом с вами… безумно хорошо.

Прежде чем Клер успела осмыслить странное заявление Эдварда, он притянул ее к себе, и его губы пылко приникли к ее губам. Клер машинально попыталась вырваться, но мужские объятия оказались слишком крепкими. А мгновение спустя Клер расхотелось вырываться. Поцелуй Эдварда оказался настолько приятным и захватывающим, что от нахлынувших эмоций у Клер закружилась голова. Стремясь удержать волшебное, неуловимо прекрасное ощущение, Клер обняла Эдварда за плечи и, закрыв глаза, полностью отдалась во власть его нежных, опьяняющих губ. Она не могла, не желала ни о чем думать, ей только хотелось, чтобы эти чудесные мгновения длились как можно дольше…

Когда Клер немного опомнилась, в ее голове зазвучал сигнал тревоги. О боже, что с ней происходит, как она может позволять Эдварду делать с ней такое? Призвав на помощь все свое самообладание, Клер предприняла вторую попытку разомкнуть объятия кузена, но он снова не позволил ей вырваться.

– Нет-нет, дорогая моя, – пробормотал он с нежной мольбой, судорожно прижимая к себе ее хрупкое, дрожащее от волнения тело, – пожалуйста, не убегай от меня! Быть твоим другом так приятно и радостно, не лишай меня этого блаженства!

Его слова, а особенно интонации, так изумили Клер, что она осталась неподвижно сидеть на месте. Когда же их губы снова встретились, по всему телу Клер пробежала сладкая дрожь. Почувствовав ее отклик, Эдвард притянул ее ближе, подхватив ладонью ее голову и проникая языком глубоко в рот. И Клер неожиданно для себя пылко ответила на этот интимный поцелуй, после чего началось какое-то безумство. Они уже не просто целовались, а страстно ласкали друг друга, разрывая неподвижную лесную тишину томными, сладострастными стонами. Клер казалось, что время остановилось. Она чувствовала себя настолько опьяненной ласками Эдварда, что не могла найти в себе сил оторваться от него. Никогда Клер не приходилось испытывать такого странного, необычного состояния: смеси радостного, умиротворенного покоя и неистового волнения, от которого ее сердце то замирало, то словно пускалось вскачь.