Канун Рождества - Вуд Алекс

Щелчок и короткие гудки привели Элизабет в чувство. Она швырнула трубку обратно с такой яростью, словно несчастный кусок пластмассы был виноват в том, что она по-прежнему ничего не понимает.

Почему она не расспросила служащего о том, кто привез ее сюда и что все это значит? Но, с другой стороны, откуда служащему знать, в чем тут подвох? Она сама попросила его позвонить ей, разбудить, напомнить. С кем там у нее встреча через два часа?

Элизабет кинулась к своей сумочке, которая лежала неподалеку, на стуле, вытряхнула оттуда блокнот с ручкой и быстро записала.

Четыре часа, встреча с У. Торренсом и Д. Бэквардом (?) Бэквортом (?).

Эти имена абсолютно ничего ей не говорили. Может быть, портье что-то перепутал? Позвонил не в тот номер. Да, это вполне возможно. Надо предупредить беднягу, чтобы передал сообщение по правильному адресу и не схлопотал выговор ни за что.

Элизабет подняла трубку, но палец ее замер над кнопкой с надписью «Портье».

Он же назвал ее мисс Вотерфлоу!

Элизабет медленно опустила трубку на место и рухнула в ближайшее кресло.

Сумасшедший дом какой-то.

Раз он назвал ее по имени, значит, сообщение адресовано ей. Но почему именно мисс Вотерфлоу, а не миссис Баркер? Или у нее были причины скрывать, что она замужем?

Элизабет рассмеялась. Неужели сейчас обнаружится, что у нее есть в Ньюайленде любовник и она приехала к нему на свидание?

А что, возможно… Правда, обычно она помнила имена своих любовников и осознанно приезжала на свидания. Но почему бы ради разнообразия и не назначить встречу с каким-нибудь обаятельным незнакомцем… С кем-нибудь из этих двоих, к примеру.

Элизабет кинула беглый взгляд на блокнот. У. Торренс или Д. как-там-его-правильно? Может быть, сразу оба?

И вдруг Элизабет как током ударило. Она подскочила на кресле и замерла на самом краешке. Этого не может быть. Этого совершенно точно не может быть…

Она снова покосилась на блокнот с именами. Почему не может быть? Раз она сейчас сидит в номере «Ньюайленд пасифик плаза», то почему она не может встречаться в четыре часа с Уильямом Торренсом, а точнее, с Биллом Торренсом, звездой канала «Ньюайленд тудей», и медиамагнатом Дональдом Бэкуортом (не Бэквардом и не Бэквортом), который владел, в числе всего прочего, этим самым каналом!

Элизабет вжалась в спинку кресла, чуть ли не впервые в жизни чувствуя растерянность и желание спрятаться от всего мира. Но замешательство длилось недолго. Уже через пару минут она твердой рукой нажала на кнопку вызова портье и поднесла телефонную трубку к уху.

– Слушаю вас, мисс Вотерфлоу, – отозвался все тот же безупречно вежливый голос.

– Я хотела поблагодарить вас за то, что выполнили мою просьбу, – проворковала Элизабет.

– Желание клиента – закон для персонала, – проворковали ей в ответ.

– И уточнить, где именно на сегодня у меня назначена встреча.

– В малом зале для переговоров нашего отеля, – любезно пояснил портье. – Второй этаж, комната двадцать два А. Правый коридор.

– Благодарю вас, – сказала Элизабет и положила трубку на место.

Итак, если исключить крохотную возможность того, что портье такого уважаемого отеля как «Ньюайленд пасифик плаза» участвует в глупейшем розыгрыше, в комнате «22А» сегодня в четыре часа ее действительно будут ждать знаменитейшие и влиятельнейшие люди ньюайлендского телевидения.

От восторга Элизабет замолотила кулачками по воздуху. Разбираться, зачем и как, она будет потом. В первую очередь нужно было решить вопрос, в чем она пойдет?

Она обошла весь номер и не нашла ни малейших следов своей одежды. Не в банном же халате приходить на встречу! Да и снова звонить портье, интересоваться судьбой своей шубки и платья как-то неудобно.

Элизабет заглянула в гардеробную, приоткрыла створки первого шкафа… и застыла на месте от удивления.

Шкаф был набит туфлями всевозможных фасонов и расцветок. Manolo Blahnik, Salvatore Ferragamo, Jimmy Choo, Christian Louboutin…

Элизабет потеряла дар речи. Это просто какая-то пещера Алладина!

Она вытащила из шкафа первые попавшиеся под руку туфли, изящные красные лодочки на высоком каблуке, и с чувством, похожим на благоговейный трепет, погрузила ногу в одну из них.

Туфля подошла идеально. Элизабет тут же нацепила вторую и продефилировала по комнате походкой манекенщицы. Более удобную обувь еще нужно было поискать.