Женитьба под расписку - Джеймс Джулия

Тихо тикали бронзовые часы на покрытой позолотой каминной полке. Тишину нарушало лишь тяжелое дыхание Андреа.

Стукнула дверь, послышались голоса. Андреа открыла глаза. По холлу прошуршали шаги — наверное, уходят визитеры с портфелями.

Пора Никосу переходить ко второму пункту повестки дня — везти свою жену в свадебное путешествие, со злостью подумала Андреа.

Из холла донесся голос Никоса, дед что-то ему ответил, послышались его удаляющиеся шаги. Наверняка доволен, подумала Андреа, выгодно продал компанию и заодно свою незаконнорожденную внучку.

— Вы готовы? — врезался в ее размышления голос Никоса.

Андреа встала.

Они сели на заднее сиденье большого дедова лимузина. Андреа забилась в один угол, Никос занял другой. Машина мягко тронулась.

Оба молчали, чему Андреа была только рада. Сказать этому мужчине ей было нечего. Завтра днем она его уже не увидит.

— Хочешь выпить?

Никос открыл бар и показал на ряд бутылок.

Андреа отрицательно покачала головой. Он взял одну из бутылок, наполнил стопку. В машине запахло виски. Никос опрокинул стопку в рот, поставил обратно и закрыл бар.

— Как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал ее врасплох. Она пожала плечами.

— Хорошо.

Никос нервно вздохнул, после чего быстрым движением расслабил галстук и расстегнул ворот рубашки. Андреа невольно посмотрела на него.

Лучше бы она этого не делала. Что такого в том, что мужчина расслабляет галстук и расстегивает ворот? Почему у нее внутри все словно сжалось в комок? Никос запустил пальцы в свою шевелюру, ероша блестящие волосы, — и снова тот же эффект.

Неожиданно он проговорил:

— Господи, как хорошо, что все кончилось!

А уж я-то как рада, зло подумала Андреа, сурово сжав губы, и стала смотреть в окно. Никос поерзал на сиденье.

— Не будь такой мрачной, Андреа, — улыбнулся он. — Мне это все надоело так же, как и тебе. Но, слава богу, все кончилось! Ты свои деньги получила? — спросил он.

В его голосе Андреа услышала осуждение.

— Получила.

— Они тебе не понадобятся, — сказал он. — Я дам тебе все, что ты захочешь.

Андреа промолчала. Он снова тяжело вздохнул.

— Андреа, пришло время нам с тобой поговорить откровенно. Мы муж и жена. Про деда можно позабыть. Давай постараемся, чтобы наш брак был счастливым. Я со своей стороны готов сделать все для этого и жду того же от тебя. Как только кончится медовый месяц, мы сразу отправимся в Англию к твоей матери. Надеюсь, неприязнь к твоему деду не помешает ей отнестись ко мне иначе.

Она никогда тебя не увидит, подумала Андреа, и даже не узнает о твоем существовании. Никос продолжал:

— Нам надо решить, где мы будем жить. На время можем расположиться в моей квартире в Афинах, но мне кажется, нам нужно что-то получше. Можем купить жилье в Лондоне, можно будет останавливаться там, когда тебе захочется пообщаться со своими английскими родственниками, а еще хорошо бы купить виллу где-нибудь на острове. Будем там спокойно отдыхать.

— Прекрасно, — из чувства приличия поддакнула Андреа.

Вечером за ужином я скажу ему всю правду, и мы расстанемся, думала Андреа.

Никос наконец сдался. Все его попытки как-то расположить к себе жену ничего не дают. Просто руки опускаются. С того дня, когда Йоргос Костакис предложил ему сделку, он работал как заведенный. Такие вещи, как объединение компаний, не делаются в одночасье, требуют огромной подготовительной работы. Не самое удачное время для ухаживаний, хмуро размышлял Никос.

Несмотря на то, что они с Андреа провели вместе столько вечеров, она по-прежнему все такая же холодная и замкнутая. Наверное, это все ее английская кровь, с досадой думал Никос. Она вежлива с ним, и только. Единственный раз, когда он заметил в ней что-то искреннее, был после концерта. Ее лицо тогда покинула обычная невозмутимость, а глаза блестели, точно каштаны по осени. И как будто что-то шевельнулось в этих глазах, когда она смотрела на него…

Но это случилось только однажды. Значит, остается единственный верный способ как-то растормошить ее, показать, насколько хрупка эта ее английская невозмутимость.

Никос искоса посмотрел на Андреа. Та сидела, словно не замечая его, и смотрела в окно. Ну и пусть! По крайней мере, можно ее спокойно рассмотреть — пухлые губы, пышный бюст, длинные ноги…

Впервые за весь день он расслабился. Свершилось. Сегодня он закрепил законным образом свое многолетнее восхождение с пыльных афинских улиц на вершину делового мира.