Любить по-сицилийски - Гордон Люси

— Что ж, если Ренато, используя свое влияние, вернет меня на прежнюю работу, я буду удовлетворена.

Ренато нахмурился.

— Ты считаешь, что это достаточная компенсация?

— Я забуду о твоем существовании. Это наилучшее решение.

— Этого недостаточно, — сказала Баптиста. — Имело место бесчестье.

— Я уже говорила, что поведение Лоренцо не может меня обесчестить.

— Оно может обесчестить семью, — ответила Баптиста так свирепо, что Хизер испугалась. — Он оскорбил тебя. И вся семья будет покрыта позором, пока мы не поправим дело.

— Я не выйду за него.

— Конечно, нет. Но у меня есть еще один сын. Конечно, Ренато мало сделал, чтобы заслужить твою любовь, но он виноват в случившемся и должен все исправить. — Тон Баптисты был непререкаем. — Ваша свадьба должна состояться в самое ближайшее время.

На минуту воцарилась гробовая тишина. Хизер хотела заговорить, но не смогла. Она теряла самоконтроль, и сумасшедший смех рвался наружу. Она отвернулась, прикрывая рукой рот. Но все было бесполезно. Смех клокотал в ней, щекотал горло и вот уже вырвался наружу и разлился звонкими жемчужинами. Все происходящее было безумием. Такое можно было вообразить только в этой стране, которая жила по своим собственным правилам и плевать хотела на всех остальных.

— Извините, — выдохнула наконец она, — но это самое смешное, что вы могли сказать. Чтобы я вышла за Ренато? За человека, один вид которого для меня невыносим? О, небеса! — Новый приступ смеха охватил ее.

Ренато сурово смотрел на нее. Потом медленно заговорил. Он говорил на сицилийском, и Хизер не могла точно уловить смысл. Но она поняла слова «безумие», «невероятно» и что-то вроде «ни за что на свете».

— В мое время девушки были лучше воспитаны и не смеялись во время помолвки, — неодобрительно сказала Баптиста.

— Но это не помолвка, — сказала Хизер, когда немного успокоилась. — Во-первых, он не хочет ни на ком жениться. Во-вторых, он не хочет жениться на мне. В-третьих, я скорее стану королевой Англии, чем выйду за него замуж. И говорить больше не о чем.

— Ты приехала сюда, чтобы выйти замуж за сына из этого дома, и ты сделаешь это. Тогда все встанет на свои места.

— Все окажется еще дальше от своих мест, чем сейчас, — в отчаянии выкрикнула Хизер. — Как вы вообще могли об этом подумать? Это последний человек…

— Взаимно, — холодно отозвался Ренато. — Мама, я тебя очень уважаю, но ты должна оставить эту затею.

— О твоих чувствах никто не спрашивает, — строго ответила ему Баптиста. — Ты обидел порядочную девушку и должен возместить ей ущерб.

— Одного звонка в «Госсвейс» будет достаточно, — решительно заметила Хизер.

— Я сделаю это без проблем, — заявил Ренато. — А также оплачу твое путешествие сюда и…

— Ренато, предупреждаю тебя: если ты посмеешь предложить мне деньги, то очень об этом пожалеешь.

— Я уже жалею. Жалею о том, что познакомился с тобой, о том, что мой брат тебя встретил, о том, что пригласил тебя в наш дом…

— Итак, мы обо всем договорились… Извините, мама.

Хизер совершенно забыла о том, что Баптисте нездоровилось. Но сейчас Баптиста наблюдала за их перепалкой с искрой в глазах и даже с выражением, похожим на удовлетворение.

— Мама, извини, — сказал Ренато. — Мы не имели права выяснять отношения в твоем присутствии… ведь твое сердце…

— С моим сердцем все нормально. Но вы оба ведете себя как маленькие дети. Я советую вам подумать.

— Тут и думать нечего, — ответили они в один голос.

— Хорошо. Наверное, я неправильно поставила вопрос.

— Мама, не имеет значения, как бы вы ни поставили вопрос, — мягко произнесла Хизер. — Я не хочу выходить замуж за Ренато, я хочу просто сбить с него спесь.

— Прекрасно, — тут же заметила Баптиста. — Ему это только пойдет на пользу. И когда ты станешь его женой, то сможешь делать это каждый день.

— И это говорит моя мама? — сухо удивился Ренато.

— Я не закрываю глаза на твои ошибки, — ответила Баптиста. — Я нашла тебе прекрасную партию. Эта женщина не будет потакать тебе во всем, говоря «Да, дорогой. Нет, дорогой». Она видит тебя насквозь и при этом совсем не в восторге от того, что видит.

— Вот в этом вы правы, — согласилась Хизер. — Но какой мне смысл заниматься воспитанием Ренато?

— Ты останешься здесь, — сказала Баптиста. — Станешь частью этой семьи, настоящей сицилийкой. И то, и другое предначертано тебе судьбой.