Свадебный талисман - Рейдо Диана

Но постепенно дымка эйфории стала рассеиваться. Стейси увидела, что отношение Кевина к ней ничуть не изменилось. Ее заботы о нем и о доме по-прежнему воспринимаются как должное. Немногочисленные слова благодарности быстро канули в Лету. Короткие минуты интимной близости, видимо, дались Кевину через силу – они быстро сошли на нет. Похоже, это вообще не доставляло ему радости.

Стейси снова начала ломать себе голову и изводить себя размышлениями. Неужели Кевин делал это с одной-единственной целью: доказать жене, что его отношение изменилось, что он осознал свои ошибки?

И какая же из версий наконец является верной – Кевин действительно очень редко нуждается в физическом проявлении чувств или же Стейси для него лишь игрушка, привычка, источник удобств в его жизни?

Стейси вернулась к нему, но вернулась на те же позиции, с которых и сбежала. Его все устраивало, он не собирался ничего менять.

Она вновь попыталась вызвать его на разговор и услышала, что меняться нужно ей, что она ждет и требует слишком многого, что он пошел ей навстречу и не видит ответных ходов.

Стейси поняла, что попала в ловушку.

Вновь уходить?

Возможно, он и приедет за ней еще раз и убедит ее вернуться. Скажет, что все понял, все осознал, раскаивается и готов исправлять свои ошибки.

Она вновь вернется и столкнется с теми же самыми явлениями, проблемами, заблуждениями и нежеланием менять что-либо на деле, а не на словах…

Был и еще один вариант, который Стейси не устраивал.

Уходить от Кевина навсегда – окончательно и бесповоротно.

Вне зависимости от того, что он будет делать и говорить.

Стейси понимала, что она не сможет это сделать.

Она все-таки еще любила его.

Когда он касался, пусть и случайно, ее руки, прикосновение сладкими токами пробегало по ее коже и проникало внутрь…

Стейси сдалась. Она больше не могла бороться с ним. Она не могла бороться и с собой. Она не принимала решения оставить все как есть. Это случилось исподволь, незаметно. И Стейси предпочла думать, что не она приняла это решение, за нее это сделала сама жизнь. Ей было так проще…

Мама, вздохнув, приняла к сведению очередной рассказ Стейси о ее семейной жизни. Фредерик скептически поднял брови и на этот раз ничего не сказал.

А вот Розалин и Патриция были не на шутку расстроены.

В последний раз Стейси встретилась с подругами не в «Каминном зале» по их обыкновению, а в недорогой пиццерии, наспех, на ходу.

Взяли по коле и по маленькой пицце с помидорно-ветчинной начинкой.

Патриция, правда, после того как услышала от Стейси последние новости, с расстройства заказала еще и горячую булку с сосиской.

– Нет, ну это, по-моему, уже ни в какие ворота не лезет! – воскликнула она и забыла слизнуть длинный горчичный потек на хот-доге.

Стейси виновато вздохнула. Она не могла ничего добавить к уже сказанному. Она вообще больше не могла обсуждать эту ситуацию. На нее вдруг душной плотной ватой навалилась усталость.

Она не хотела оправдываться перед подругами. Сколько их еще будет, этих высказываний и мнений?

Сделав над собой усилие, она все же произнесла:

– Думаю, что это далеко не худший вариант из возможных.

– Мы зря с тобой все это затеяли, – обратилась Розалин к Патриции.

Та кивнула.

– Согласна.

– Нужно было оставить все как есть. Головомойка в церкви только все испортила. Он не приехал бы за ней, и до нее, может, дошло бы, что она не нужна ему. По-настоящему дошло бы!

– Прекратите говорить обо мне так, словно меня тут нет! – возмутилась Стейси.

– В общем, мы сами виноваты. Наши благие намерения и благородные порывы испортили все дело. Прости нас за это, Стейси.

– Да за что вас прощать-то?!

– Сама не понимаешь?

– Благодаря вам он приехал за мной.

– Она и правда не понимает. – Розалин в отчаянии устремила взгляд на Патрицию.

Та пожала плечами.

– В следующий раз будем умнее. Ах да, следующего раза ведь не будет.

– Почему?

– Наша Стейси, как от нее и ожидают, засядет дома и будет вести себя, как положено хорошей жене.

– Угу.

– А мы с тобой этому поспособствовали.

– Именно так.

– Да что с вами, в конце-то концов?! – в отчаянии вскричала Стейси.

Ей было невдомек, что подруги чувствовали себя виноватыми. Отчаявшись изменить ситуацию, они искали, на кого можно переложить ответственность за случившееся. И крайней, естественно, оказалась Стейси.