Возвращение домой - Кендрик Шэрон

— Кто эта тетя? — услышала она детский голос, когда папа с мальчиком уже прошли мимо.

— Ш-ш-ш… Не знаю. Не надо так смотреть, Майкл. Это невежливо.

Неужели она так необычно выглядит? Возможно, ее льняной костюм и высокие кожаные сапоги уместнее смотрелись бы не в скромном провинциальном поселке, а где-нибудь в Милане — городе высокой моды.

Стоял замечательно прохладный осенний день, и ветер трепал коротко подстриженные волосы Шелли, когда она проходила мимо аккуратных домиков, ухоженных садов и откровенно-бесхитростных вывесок: «Вид на Море», «Вид на Остров», «Вид на Океан».

Вскоре ветер усилился, огромное небо по-прежнему сверкало над головой. Шелли сделала глубокий вдох, ступила на каменистый пляж и наконец-то по-настоящему увидела море.

На платиново-синих волнах плясали золотистые блики, а вдали лодка с багровым парусом колыхалась среди стальной водной глади — словно картинка из детской книжки. Прямо перед Шелли лежал, глубоко погрузившись в воду, остров Уайт ^[1], похожий на спящего кота. До него было четыре мили, но фокусы перспективы заставляли верить, что он гораздо ближе, поэтому в детстве Шелли часами просиживала на берегу и тщетно старалась добросить камни до острова.

Годы спустя на этом же берегу под луной проходили пикники, а еще позже при яростных порывах ветра Дрю в первый раз прижал ее к себе и поцеловал…

Лишь заунывные крики чаек вмешивались в монотонный плеск прибоя, а она долго-долго стояла у воды, пока ее внимание не привлекло какое-то движение. Она медленно повернула голову в сторону заката.

Там двигался черный силуэт человека, а у ног его резвилось бледное пятно — собака. Шелли рассеянно следила за ними.

Пес бежал в полосе тумана на береговой линии и лаял, поворачивая голову назад, чтобы привлечь к себе внимание хозяина. Но человек оставался безразличным, он брел с опущенной головой, погруженный в свои мысли.

Что-то в этой парочке было невыразимо странное. Когда они приблизились, Шелли нахмурилась. К ней приходило невозможное узнавание, и сердце все сильнее билось в груди по мере того, как подозрение превращалось в уверенность.

Дрю!

Он уже почти поравнялся с ней, и ошибиться было невозможно. Дрю все еще не замечал ее — в отличие от собаки, и Шелли приоткрыла рот, все еще не веря.

— Флетчер! — выдохнула она и тихонько свистнула, не успев остановить себя.

Собака насторожила уши и, со всем возможным рвением, понеслась к ней. Шелли взвизгнула, когда ком бледно-желтой шерсти едва не сбил ее с ног.

— Флетчер! — жалобно произнесла она.

И неожиданно села, больно ударившись о камни. У нее перехватило дыхание, когда шершавый язык пса скользнул по ее щеке.

— Дюк! К ноге! — раздалась резкая, яростная команда, и пес немедленно отскочил и завилял хвостом; человек тем временем приблизился. — Отойди от нее сейчас же, Дюк!

Собака, явно не привыкшая к подобному жесткому тону, заскулила и съежилась у волнореза.

Шелли моргнула от удивления, стараясь в то же время восстановить дыхание. Дюк? Она сидела на ветру в беспомощной позе, льняная юбка задралась высоко на бедрах, а на нее взирали два до крайности изумленных глаза.

— Шелли Тернер, — констатировал мужской голос.

— Она самая, — шепотом отозвалась Шелли, стараясь собраться с духом, так как не была готова к столь сладко-ядовитой интонации.

— И какая же злая колдунья вновь зашвырнула тебя в наш город, котенок?

Обращение «котенок» было для него обычным, но боли оно не уняло.

— Вовсе не колдунья. Я приехала на машине.

Она улыбнулась, как будто разговаривать с мужчинами, похожими на черных ангелов-мстителей, ей приходилось ежедневно.

— И что же ты теперь здесь делаешь?

— Что значит — теперь? Сижу на мокрой гальке и стужу мягкое место!

Лицо его оставалось каменным, но он все же автоматически протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

— Спасибо.

Она ухватилась за его руку, и собственные холодные пальцы показались ей бескровными в его теплой мозолистой руке. От порыва ветра у нее захватило дух.

Он наклонился и второй рукой подхватил ее за локоть, рывком поднял на ноги, но не отпустил. И не оттолкнул. Наверное, понимал, что ее колени еще дрожат и она на ногах не удержится. И не заговорил, только молча изучал ее пристальным жестким взглядом, пока она жадно глотала соленый воздух.