Поцелуй ангела - Мэй Сандра

Она научилась всему – в ее жилах текла королевская кровь. В двадцать три года Иман – роскошная манекенщица с шоколадной кожей и голубыми, словно топазы, глазами – заработала неплохое состояние и уехала учиться в Англию. Лондон – этот кипящий котел народов и языков – легко и непринужденно принял принцессу в ряды своих обитателей. Иман нашла любителей африканской музыки (а чего их искать – вышел на улицу и громко позвал!), сколотила небольшую вокальную группу… короче говоря, зажила в свое удовольствие.

Джессика Лора Махоуни влюбилась (в хорошем смысле этого слова!) в Иман и ее подружек раз и навсегда во время одного из концертов. Затейливые переливы, пощелкивания и посвистывания напевов масаев заворожили дочь художницы и поэта. Джессика месяц моталась за группой Иман по всем ночным клубам Лондона и оксфордским студенческим кафе, в результате они неожиданно подружились.

Иман была старше всего на два года – но у нее за плечами была целая жизнь, а Джессика… Джессика понятия не имела, что ей делать со своей собственной. И вот тогда-то Иман и сказала…

– Джесс, прости, но это уже смахивает на мазохизм.

– Что именно?

– Ты с упорством, достойным лучшего применения, устраиваешься работать в кабак, тебя немедленно начинают лапать посетители, ты увольняешься… и идешь устраиваться в кабак! Прости, но для меня здесь налицо явное отсутствие логики.

– И что ты предлагаешь? Не увольняться из предыдущего?

– Не устраиваться в следующий, маленькая балда! Смени профессию.

– На что? Кому я нужна? Я же не умею ничего.

– Все когда-то ничего не умели.

– В «Макдоналдс» не хочу, у них вредная еда. В маникюрши противно, стричь я не умею, убираться в квартирах… нужны рекомендации. Остается официантка. Я больше ни на что не гожусь.

Иман нетерпеливо повела шоколадным плечом, на руках тихонько зазвенели серебряные браслеты. Они с Джесс сидели в кухне небольшой квартирки, которую Иман снимала на пару со своим бывшим коллегой по подиуму, неким Гаем. Гай был волшебный парень – махровый, простите за каламбур, гей, умница, фотохудожник и фотомодель… словом, очень хороший парень! Для Джессики, родившейся и выросшей в одном из самых одиозных кварталов Города фриков, Гай был нормален ровно в той же степени, что и любой другой человек… но мы отвлеклись.

Джессика печально уставилась на прозрачную кружку, расписанную диковинными цветами и птицами – Иман увлекалась на досуге росписью по стеклу.

– Джесс, ты просто ужасная лентяйка! Всего и дел – оторвать свою хорошенькую задницу от дивана, пойти в бюро трудоустройства, а лучше в парочку, и оставить там свое резюме. Хотя бы на временную работу тебя возьмут сразу же.

– Ага. Официанткой.

– Ну почему? Няней. Сиделкой. Уборщицей. Консьержкой. Телефонным оператором. Масса вакансий.

– Няней… Да нет вряд ли. Хотя детей я люблю. Мне кажется, я их понимаю.

– Еще бы! Ты не очень далеко от них ушла…

– Спасибо, дорогая Иман, я тоже тебя страшно люблю.

– Не обижайся. Это вовсе не оскорбление твоих умственных способностей. Просто… кто сохранил свою душу такой, как в детстве, кто так и не вырос до конца… тот понимает детей гораздо лучше. И они доверяют такому человеку. Это намного важнее педагогического диплома.

Джессика сдвинула брови и наморщила нос. Она считала, что вид у нее при этом становится серьезный – а Иман едва удерживалась от смеха при виде этой забавной мордашки.

– Что ж, ты меня вдохновила, принцесса. Завтра же иду в это самое бюро. И пусть великие дела не заставят себя ждать!

На следующее утро она действительно отправилась в бюро по трудоустройству, оставила свое резюме – а через два дня ей позвонили и пригласили на собеседование с домоправительницей семейства Линчей, миссис Триш Мэггот.

На первый взгляд ничего сложного не ожидалось. Миссис Мэггот недовольно оглядела Джесс с головы до ног (потом выяснилось, что она практически на весь окружающий мир так смотрит) и сурово сообщила, что «фарфор, разумеется, нет, нет и еще раз нет, но если в смысле общего коленкора – то да, пожалуй». Пока Джессика зачарованно размышляла над глубинным смыслом этого несомненно магического изречения, Мэгготша и менеджер бюро заполнили какие-то бланки, подсунули Джесси на подпись – и она попала в безраздельное рабство к Линчам…

– …До такой степени потерять стыд, разнузданно вертеть задницей перед уважаемым человеком!…