Укус змейки - Рэдкомб Люси

Мэри чувствовала, что теряет голову.

— Мне не нужны крохи.

— Ты рассчитываешь, что я дам отставку Сандре после всех тех жертв, что она принесла ради меня и детей?

— Я ничего от тебя не жду, просто оставь меня в покое, — с достоинством отозвалась девушка.

Неудивительно, что оставшуюся часть дороги оба молчали. Такси затормозило у ворот загородной усадьбы. Доктор легко подхватил пострадавшую на руки и зашагал по дорожке к дому.

Родители встретили дочь с такой нежностью, что у той на глазах выступили слезы.

— Поверишь ли, телефон звонит не переставая. Ты у нас теперь — местная героиня! — гордо сообщила мать.

— Надеюсь, это долго не продлится.

— А мне казалось, ты обожаешь быть в центре внимания, — недоверчиво сощурился Джеф.

— Сюда, мистер Мейсон, опускайте ее прямо на диван, — сказал отец, поправляя подушки. — Вас только что показывали по телевизору в местных новостях: то-то мы полюбовались на героев дня! Ну, главным образом на Мэри, но репортеры и вас не забыли: дескать, по счастью, на месте событий оказалось известное медицинское светило.

— Ну вот и на тебя пал отблеск славы, — съехидничала Мэри. — Собственно говоря, я стремилась привлечь внимание общественности к вопросу о старинных особняках, а не к собственной персоне. — Если упрямец вбил себе в голову, что она стремится к дешевой популярности, он глубоко заблуждается…

— Присядьте, мы так вам признательны, — пригласил хозяин дома Честер Грант.

— Простите, но мне пора. У ворот ждет такси, а моя бедняжка-невеста, надо полагать, совсем с ног сбилась, пестуя моих племянничков. Мне давно пора сменить ее на ответственном посту.

— Вы уже переселились в «Райский уголок»? — полюбопытствовала Линда.

— Нет, мы пока остановились в отеле; дом еще не готов приютить нас. — Мейсон не добавил, что невеста отозвалась о приобретенной им усадьбе, мягко говоря, крайне несдержанно. — Ремонт вот-вот начнется. Сейчас дети живут у моей матери, но она уже немолода.

Линда сочувственно кивнула.

— Огромное вам спасибо за заботу о нашей дочери. Пол нам все рассказал. — Женщина быстро переглянулась с мужем, в глазах у нее прыгали озорные искорки. Мэри задумалась, что же именно поведал родителям друг детства? — Пол хотел вас дождаться, но мы убедили его поехать домой. Мне показалось, что так будет лучше; дочь терпеть не может, когда с ней нянчатся. Она становится… гм… повышенно возбудимой. Вы, наверное, уже и сами это заметили.

Воздержавшись от комментариев, Мейсон учтиво распрощался с хозяевами. Честер сердечно пожал гостю руку.

— Спасибо, милый Джеф, — тепло поблагодарила Линда. Она многозначительно глянула на дочь, напоминая о хороших манерах.

— Спасибо, — неохотно изрекла Мэри. Слова «милый Джеф» звучали в ее ушах. Ах, как бы ей хотелось произнести что-то похожее!

К ее изумлению, Мейсон наклонился и поцеловал «героиню дня» в лоб.

— Надеюсь, ты больше не станешь бросаться под лимузины? Уж больно сомнительное развлечение! — Шутливое замечание вызвало взрыв смеха родителей, но в зеленых глазах дочери читалось страдание, а не веселость.

На этот раз я сама себя превзошла, мрачно размышляла она. Влюбилась, и притом совершенно слепо.

6

Спустя два дня вынужденного безделья у Мэри руки чесались разломать и выбросить треклятые костыли. Терпение никогда не входило в число ее добродетелей, и плохое настроение вымещалось на домашних.

— Неужели это нога делает тебя такой несносной? — заохала мать после очередной вспышки дочери. — Или, может, дело вовсе не в коленке?

— О чем ты? — Прислонив костыли к серванту, Мэри потянулась за блюдом китайского фарфора с конфетами. Она и сама знала, что ведет себя гадко, сгорала со стыда, но взять себя в руки почему-то не удавалось.

— Ты злишься только потому, что тебе временно подрезали крылышки, или есть другая причина?

— На какую такую причину ты намекаешь? — насторожилась дочь.

— Джеф Мейсон? — сочувственно осведомилась Линда.

Щеки девушки вспыхнули огнем.

— Мейсон тут абсолютно ни при чем. — По выражению лица матери она поняла: с таким же успехом можно отрицать, что глаза у нее — карие. Мать ни разу не упомянула о досадной сцене в спальне — зачем говорить о том, что и так ясно. — Неужели мои чувства настолько очевидны? — глухо спросила Мэри, отбросив притворство.