Сила твоих чар - Айзекс Мэхелия

– Он – наследник хозяина, – просто сказал Пьер, и Алисия заподозрила, что дворецкий знает правду.

Впрочем, это невозможно. Правды не знает никто из них. Бертран – сын Жюля и внук Жозефа де Грасси. Этого достаточно.

Постепенно у них с Пьером возникло что-то вроде дружбы. Старый дворецкий прилагал все усилия, чтобы она чувствовала себя в palais как дома. Именно он показал Алисии маленькую часовню неподалеку, в которой был похоронен ее муж. Жюль вместе с предками лежал в каменной гробнице с родовым гербом. Алисия несколько минут простояла рядом с его могилой, ощущая давно забытое чувство покоя.

Однако с Мирей де Грасси все было по-другому. Несмотря на гнев, охвативший пожилую женщину при виде Люсьена, целовавшегося с вдовой собственного брата, она сразу поняла, что Бертран принадлежит к их роду. Хотя Алисии казалось, что бабушка не испытывает к внуку никаких чувств, Мирей провела с ним несколько часов, расспрашивала о его жизни в Англии и в присутствии матери мальчика сетовала на то, что невестка столько времени скрывала его от них.

Впрочем, Алисию это не задевало. Мирей де Грасси не хотела знать ее еще восемь лет назад; ничего удивительного, что она в упор не замечала ее и теперь. Но присутствие Бертрана заставляло ее соблюдать вежливость. Правда, обе держались очень холодно, но Бертран был слишком взволнован встречей с бабушкой, чтобы заметить это.

Пока, поправила себя Алисия. Рано или поздно он все поймет. И что тогда делать? Сейчас думать об этом не хотелось. У нее и так множество поводов для раздумий, и, прежде всего, Люсьен…

***

После приезда матери они с Люсьеном и минуты не пробыли наедине. Воспоминание о сцене, которую прервала Мирей де Грасси, было слишком мучительным, и Алисия сделала все, чтобы избавиться от него. К счастью, Бертран был слишком мал, чтобы участвовать в официальном семейном обеде. Это дало Алисии прекрасный повод остаться с сыном.

Однако не мешало думать о Люсьене и том, что было бы, если бы не неожиданный приезд его матери. О Боже, с чего она взяла, что излечилась от тяги к нему? Да, близость Люсьена возбуждала ее, но она считала, что в любую минуту сможет положить этому конец.

Это оказалось чудовищным заблуждением. Как только Люсьен коснулся ее, как только их губы слились, она стала глиной в его руках. А когда его язык проник в ее рот, она потеряла все ориентиры. Влечение сделало ее беззащитной.

Сейчас, глядя на сына, она была вынуждена признать, что несколько дней, проведенных в Монмуссо, сильно изменили Бертрана. Она не могла сказать, в чем заключается эта перемена. После отъезда из пансиона он загорел дочерна и перестал покрывать волосы гелем. Теперь они были блестящими и черными, хотя и не такими длинными, как у Люсьена. Но изменение было не только физическим. Бертран стал более уверенным в себе, более сдержанным и казался старше своего возраста. Он начал вести себя так, словно родился здесь, внезапно осенило Алисию. Так, словно его домом была не маленькая лондонская квартирка, а Монмуссо.

Эта мысль настолько напугала Алисию, что ее голос прозвучал резче, чем следует.

– Где ты был? Уже почти два часа! Ты что-нибудь ел? Надевал шляпу, как тебе велели?

Рот Бертрана сжался.

– Мама, мне не нужна шляпа! – воскликнул он, решив ответить сначала на последний вопрос. – Дядя Люсьен ходит без шляпы, а мне что, нельзя?

Алисии захотелось заткнуть уши. О Боже, как она устала слышать постоянные ссылки на Люсьена! Бертран не проявлял особого желания проводить время с бабушкой, но относился к Люсьену с огромным уважением, хотя и обижался на то, что тот при случае отчитывал его. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, подумала Алисия. Люсьен обладает именно тем типом мужественности, которым восхищается ее сын. Отец Алисии обожал внука, и тот мог вить из деда веревки. В отличие от Люсьена. О Боже, неужели ей требуются еще какие-то доказательства?

– Твоему… дяде не нужна шляпа, потому что он здесь родился, – нетерпеливо сказала она сыну. – Привык к этому климату. А ты нет.

– И я тоже привыкну, – ответил Бертран, беспечно пожав плечами. – А кстати, где дядя Люсьен? Я думал, что он уже вернулся из Марселя.

– Может быть, – ответила Алисия, закрыв нетронутую книгу, лежащую на ее коленях. – Ты ему не сторож. Он приезжает и уезжает когда хочет.

Бертран вздохнул.

– Что случилось, мама? – с осуждением спросил он. – Почему ты такая злая? Я только спросил, где дядя Люсьен. Хотел рассказать ему, что сделал утром.