Рождественский папа - Смит Карен Роуз

— Но уже темно!

— А мы включим свет на задней веранде.

— Хорошо. Я сейчас надену куртку.

Джейки быстро спрыгнул с кровати, а Ник заметил, как в проеме двери мелькнули джинсы Фейс. Очевидно, она слушала их разговор. С одной стороны, Ник был разочарован тем, что она не доверяет его педагогическим способностям, а с другой — понимал ее желание оберечь мальчика. Но без доверия их брак потерпит неудачу. Может быть, любовные отношения скрепят его… Не спеши, Кларк. Дай ей время привыкнуть. Все произошло настолько стремительно, что выбило их обоих из колеи. Но он чувствовал, что они скоро найдут взаимопонимание.

Падал легкий снежок. Сквозь кухонное окно Фейс наблюдала за Джейки и Ником. Они скатывали второй ком для снеговика.

Фейс слышала разговор Ника с Джейки. Она доверяла Нику, но малыш был ей настолько дорог, что она решила подстраховаться. К тому же хотелось услышать, как ее муж справится с задачей.

Муж. Со вчерашнего дня Ник старался держаться от нее в отдалении, а она не могла понять почему. Впрочем, поведение Ника не лишено здравого смысла. Зачем он станет целовать и обнимать ее, если на большее она не идет?

Воспитание Фейс и предыдущий опыт в общении с мужчинами подсказывали ей, что необходимо убедиться в своих и в его чувствах, прежде чем вступать в интимные отношения. Физического тяготения здесь недостаточно. Тем не менее ясно, что Ник не будет долго терпеть такую неопределенность, когда непонятно, женаты они или нет.

Проверив, как греется еда на плите, Фейс вытащила из шкафа куртку и сапоги. Когда она появилась на задней веранде, Ник удивился.

— Я решила помочь вам до ужина, — объяснила Фейс.

— Нам нужен еще один ком поменьше — для головы.

Натянув вязаную шапку на уши, она протопала через ледовый настил к месту, где лежал свежевыпавший снег, и принялась за дело. Ник установил второй ком на верхушке первого и послал Джейки в дом за морковкой. Фейс подсказала ему, где взять старые пуговицы для глаз и рта снеговика. Она катала снежный ком и, ощущая взгляд Ника, представляла себе его в профиль — высокого, сильного и красивого.

Когда Ник подошел к ней, сердце у нее забилось. Он стал ей помогать. Казалось, что вечерняя тишина и мягко падающие снежинки лишь подчеркивают царящее между ними напряжение.

Ник поднял самый маленький ком и поставил поверх других. Фейс почувствовала, что надо что— то сказать.

— Вижу, вы с Джейки снова друзья.

Ник ответил, укрепляя голову снеговика:

— Я извинился и попросил его быть со мной терпеливым, а он извинился за то, что испортил мою работу. Но ты все знаешь — ведь ты слышала.

Несмотря на холод, Фейс бросило в жар.

— Я хотела увериться в том, что Джейки не расстроится еще больше.

Она не могла разглядеть выражение его лица, когда он, отвернувшись от снеговика, уставился на нее.

— И я выдержал проверку?

Ага, он раздосадован.

— Я не считала это проверкой.

— Но это была проверка.

— Ты очень хорошо поговорил с Джейки.

В холодном воздухе белые струйки их дыхания смешались.

Положив руки ей на плечи, Ник сказал:

— Я представляю, что поставлено на карту, и ничем не наврежу Джейки.

Фейс хотелось, чтобы он сжал ее посильнее, а то через куртку да еще перчатки она едва ощущала его ладони.

— Я знаю, — ответила она. И действительно теперь была в этом уверена.

Ник почувствовал ее уверенность. Напряженные складки на лбу разгладились, а взгляд стал мягче. Он внимательно смотрел на нее, и Фейс снова захотелось, чтобы он ее поцеловал. Почему бы ей не быть посмелее и не обнять его?

Но тут Ник сам это сделал, и их щеки соприкоснулись. Его небритая щека слегка уколола ее, но даже в этом было что— то эротическое и волнующее. Она чувствовала его тепло, его запах и слышала прерывистое дыхание. Нестерпимое томление мучило ее почти так же, как ночью в одной постели, когда ни один из них не смел коснуться другого.

Он на секунду отстранился, а она, не сдержавшись, протестующе вскрикнула. Голубые глаза Ника пытливо впились в нее — отшатнется она от него или нет. А Фейс не собиралась этого делать и хотела каким— то образом дать ему это понять. Она чуть— чуть подалась к нему, надеясь, что подсказка сработает.

От страсти у него потемнели глаза. Губы их слились, и она обрадовалась, что он внял ее призыву. Сильные руки обхватили ее, и она прижалась к нему, требуя более крепкого поцелуя. Обнимая Ника за шею, Фейс уронила перчатку и не стала ее поднимать, словно это пал один из барьеров, разделяющих их. Неуверенными пальцами она гладила его затылок, перебирала густые пряди волос, пока язык Ника прокладывал себе путь сквозь ее губы.