Нет тебя прекраснее - Кауфман Донна

Другой рукой он коснулся ее волос, изо всех сил стараясь не вспоминать о том, что пришел сюда совершенно по другому поводу.

— Одна часть тебя — пряная и возбуждающая. Другая мягкая, интимная.

Эрин открыла рот, чтобы возразить ему, но Брейди не собирался ничего обсуждать. Поэтому он остановил ее самым правильным способом. Он ее поцеловал.

Глава одиннадцатая

Эрин быстро угадала его желание. Разум советовал ей не поддаваться искушению, но тело не слушалось. Взгляд Эрин по-прежнему был прикован к пятну на ковре. Неожиданный порыв Брейди — это было именно то, чего она так хотела, — но явно нечто большее, чем просто решение личных проблем. Впрочем, неважно, что это было — все остальное по сравнению с этим теряло всякий смысл.

Брейди прижимал Эрин к себе все крепче, покрывая поцелуями ее губы, лицо, шею, его глаза, казалось, светились от наполнявшего их желания. Эрин прильнула к нему, чтобы ощущать каждой клеточкой своего тела его жар. Она больше не контролировала себя.

Брейди целовал ее долго, нежно, страстно, пока Эрин не начала постанывать, а потом подхватил ее на руки.

— Брейди, что ты… — Она не могла ничего вымолвить, как не могла и ни о чем больше думать. Сейчас ей было не до мыслей. Зов ее тела заглушал голос разума.

— Мы пролили вино. Обними меня ногами, — сказал он хрипло и направился в спальню.

Одежда была сорвана в мгновение ока, они обнимали друг друга с дикой, безумной страстью. Эрин не могла представить себе, что такое возможно. Она приоткрыла глаза и встретилась взглядом с Брейди. Он смотрел на нее внимательно, выжидающе. Эрин принадлежала ему полностью, без остатка, и Брейди чувствовал эту власть, упивался ею.

Но в то же самое время она обладала им — в такой же степени, и это было прекрасно. Неожиданно Эрин поняла, что тонет в нем, в его глазах, в своих ощущениях.

— Брейди, я… — Он прервал ее своим поцелуем, и она, закрыв глаза, полностью отдалась охватившему их ощущению полета.

Потом они лежали рядом, тяжело дыша, не в силах говорить и боясь, что слова, как только они будут произнесены, разрушат эту новую, такую глубокую связь, только что возникшую между ними.

Да уж, решили их общую проблему… Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. И даже больше. Эрин знала, что значит это «больше». Ей хотелось поделиться с Брейди своими эмоциями, рассказать, какие необычные и удивительные ощущения она пережила, но она не могла заставить себя нарушить тишину. И боялась, что Брейди заговорит первый, и все это — она не могла подобрать слова, чтобы описать то, что с ними сейчас происходит, — все изменится и станет совершенно другим, таким, каким уже бывало, и таинственная сила притяжения между ними исчезнет.

Эрин закрыла глаза и снова представила себе, как Брейди на нее смотрел. Как? Она не знала.

Но была уверена — такого с ней прежде не случалось. И Эрин даже не допускала мысли, что он мог смотреть так раньше на другую женщину. Нет, этот взгляд мог принадлежать только им двоим.

Что Брейди чувствовал в этот момент? Эрин боялась думать об этом. Он человек, не позволяющий себе глубоких душевных привязанностей, мужчина, которому она сама предлагала эти дурацкие правила. Это был для нее лучший урок. Эрин стремилась только к физической связи, а тут… Нет, она не идеализировала ситуацию. И не придумала этот взгляд. Она никогда его не забудет. Никогда не попросит объяснить его. Она возненавидит любые объяснения.

Ну, может, Эрин все-таки немного преувеличивает. Как смеялся бы Брейди, если бы знал, каким романтическим фантазиям она сейчас предается. Так что его она ни о чем не спросит и ничего ему не скажет.

Значит, так оно и есть. Все идет к тому, что ей захочется того, чем Брейди не сможет пожертвовать. С ее стороны было слишком смело обещать Джине, что эта история так и останется лишь короткой интрижкой.

Решив, что сегодня никуда его не отпустит, она медленно повернулась к нему. Если бы Брейди снова посмотрел на нее, как тогда, Эрин просто сбежала бы, чтобы запереться где-нибудь в ванной, или бросилась бы ему на шею, осыпав неуместными признаниями в своих чувствах.

Но Брейди лежал на спине с закрытыми глазами. И слава богу, подумала Эрин. Только одна ночь — с этим она справится.

Брейди вздрогнул от ее прикосновения. Оно было столь нежным и приятным, что грозило довести его до изнеможения. Тепло ее рук приносило неземное наслаждение, действовало успокаивающе, и сон мягко, но неотступно подкрадывался к Брейди.