Найди свою звезду - Полански Кэтрин

С Альбертом тоже прогресса не было. Более того, на Энн обратила внимание Люси — и конечно же немедля ее невзлюбила. Видимо, безошибочным чутьем блондинки Люси определила, что Энн неравнодушна к Кершнеру, хотя поводов было с гулькин нос — так, несколько ничего не значащих разговоров наедине в курилке. Кершнер же упорно не обращал внимания на Энн.

Матиаса в эти дни Энн почти не видела, разве что мельком; а когда они сталкивались, Реннер был неизменно любезен, и девушка уверилась, что тот поцелуй в гримерной был спровоцирован нервным напряжением. Хотя, как ни странно, грызла Энн по этому поводу какая-то мелкая досада. Почему-то хотелось, чтобы Матиас вправду проявил к ней интерес. И хотя здравый смысл подсказывал, что, не появись тогда девушка в гримерной, на ее месте могла оказаться и Хейди, досада не уходила. При редких встречах Энн приглядывалась к Матиасу, но он больше никаких поползновений не делал, все ограничивалось рукопожатиями.

Прошло две с половиной недели с момента старта мюзикла, когда однажды утром у Энн зазвонил мобильный телефон. Девушка, пившая в этот момент кофе в гордом одиночестве (Лизбет ушла к стоматологу), взяла аппарат и удивленно посмотрела на экран. Обычно ей раз в неделю звонили родители, но сегодня был не их день, да и номер немецкий, незнакомый. Еще пару раз позвонил Людвиг, но в данный момент, насколько Энн было известно, приятель должен был просиживать штаны в университете.

— Алло? — осторожно ответила Энн.

— Фройляйн Энн Лейси? — осведомился приятный женский голос.

— Да, я слушаю.

— Добрый день. Вас беспокоят из еженедельного журнала «Культурная жизнь Германии».

Энн чуть кофе на себя не пролила. В еженедельник она тоже отправляла свою первую статью и очень надеялась на ответ. «Культурная жизнь Германии» была солидным толстым изданием с немалым тиражом, одним из самых популярных журналов страны. В общем-то, Энн не рассчитывала на ответ оттуда.

— Меня зовут Карин Дильс, я — начальник отдела музыкальных обозрений, — представилась дама. — Меня заинтересовал ваш материал. Вы указали, что пишете цикл статей и работаете на площадке мюзикла. Это так?

— Да, и я могу предоставить необходимые материалы, — радостно ответила Энн.

— Было бы замечательно. Мы хотели бы обговорить возможность выпуска этого цикла статей к закрытию первой части мюзикла. Так как он уже стартовал, а возобновление спектаклей ожидается лишь осенью, нашим читателям было бы интересно в перерыве между сезонами прочесть о том, как все это выглядит изнутри.

— Я думаю, пиар-отдел поддержит эту идею, — замирая, ответила Энн.

— Полагаю, что да, — усмехнулась фрау Дильс. — Фройляйн Лейси, мы хотели бы видеть вас в редакции в следующую пятницу, и будет хорошо, если вы принесете все материалы, которые у вас есть на данный момент. Если все будет хорошо, мы заключим с вами контракт как с внештатным корреспондентом.

Энн записала координаты редакции, заверила фрау Дильс, что непременно будет в нужном месте в указанное время, и завершила разговор. Некоторое время девушка сидела, глядя на мобильник, потом шепотом сказала:

— Ура!

Первым желанием было помчаться и рассказать все… Матиасу. Энн нахмурилась. Почему ей хочется сообщить новость именно ему? Может быть, потому, что благодаря Реннеру она находится здесь? А вот Альберту ей вовсе не хочется об этом рассказывать…

Это понятно: Матиас искренне заинтересован в ее успехе, просто потому, что он человек такой, а Альберт скажет: «Да, отлично», — и тем дело и ограничится. Неприятно, но факт.

Энн закусила губу. Нет, нужно пока молчать, как бы ни хотелось поделиться своей радостью со всеми. Так можно спугнуть удачу. Вот когда «Культурная жизнь Германии» подпишет с ней контракт…

12

В среду, за два дня до намечавшегося похода в еженедельник, Энн пришла в театр достаточно рано. Сиси Нотбек собиралась праздновать свой день рождения после спектакля, и Энн подписалась помогать. Они с Хейди, Йоханной, Кристой и еще несколькими девушками из второго состава, с которыми Энн успела сдружиться, украшали репетиционный зал, а молодые люди двигали столы и втаскивали ящики с шампанским.

— Ох, и как завтра все петь будут? — ворчала Амалия, глядя на это безобразие, но препятствовать не собиралась. Да и ворчание было лишь для проформы: в труппе все меру знали, ни разу никто не допивался до такого состояния, чтобы его приходилось уносить.