Смелые мечты - Мортимер Кэрол

– Но ты все-таки думаешь, что мужчина есть? – Роберт тоже разговорился, но по другой причине: ему нравилось видеть смущение Арабеллы. – И стоящий? – добавил он, с испепеляющей иронией взглянув на Арабеллу.

И ирония его направлена на нее! Да, этим двоим, очевидно, нравилось вести разговоры, заставлявшие ее испытывать неловкость.

– Ага, – не сомневаясь, кивнула Эмма.

– А почему ты так считаешь? – спросил отец.

– Потому что Арабелла слишком красива, чтобы его не было, – удовлетворенно ответила девочка.

Теперь пришла очередь Арабеллы улыбаться. Добрая, милая Эмма, она все еще была ее другом.

– Нечего сказать, «элементарно, мой дорогой Ватсон», – с отвращением сказал Роберт. – Я... А вот и обед. – Он посмотрел на Марио, который спешил к их столику, как-то умудряясь не уронить три тарелки да еще корзинку с чесночным хлебом. – Что называется, как раз вовремя. – Роберт сказал это тихо, наклонившись к Арабелле, чтобы услышала только она.

Она ничего не ответила, изо всех сил стараясь даже не смотреть на него, и они все начали есть. Как всегда, было очень вкусно.

Арабелла повернулась к Эмме и сказала, чтобы поддержать разговор:

– Ну как, тебе понравилось ходить по магазинам?

– Э-э... да. – Эмма метнула быстрый взгляд на отца. – Что касается покупок, то нет ничего лучше Лондона, правда? – весело продолжила она.

– Правда, – рассеянно согласилась Арабелла, тоже взглянув на Роберта. Что-то здесь не так, но ни отец, ни дочь, похоже, не собирались посвящать ее в подробности.

Она снова сосредоточилась на еде, и, когда через несколько минут к столику подошел Марио, ее восхищение обедом было совершенно искренним.

– Да, Марио, спагетти чудесные, – присоединился Роберт к ее восхвалениям. – Почти такие же, как их тезка, – с юмором добавил он, как только Марио удалился.

– Папа! – тяжело вздохнула Эмма, закатив глаза. – Это же так банально!

Он пожал плечами.

– Я уже давно разучился говорить комплименты.

– Это уж точно, – согласилась Арабелла. – У Палфри получилось бы гораздо лучше.

– В этом я уверен, – сухо ответил Мерлин. – И Арабелла тут же растаяла бы в его объятиях. – Он снова насмешливо посмотрел на нее и добавил: – Но ведь я не Палфри.

Что правда, то правда! Если бы только она могла разделить автора и его персонажа в своем воображении! Но, к сожалению, это становилось все труднее...

– Я не собираюсь таять ни в чьих объятиях! – резко парировала Арабелла.

Нужно было сказать – «больше не собираюсь». Потому что однажды с ней это уже случилось.

Показалось ей или он и вправду вполголоса произнес: «Жаль...»?

Должно быть, это было игрой воображения, поскольку Роберт казался полностью поглощенным обедом.

У Арабеллы же пропал аппетит. Так нельзя. Если она не съест все, Марио ей никогда не простит. Она...

– Похоже, ваш отец все-таки нашел, с кем пообедать, – медленно произнес Роберт.

Арабелла подняла глаза и, нахмурившись, проследила за взглядом Роберта: ее отца как раз пригласили пройти к столику в другом конце зала, прямо напротив них. С мистером Атертоном была очень красивая блондинка – очевидно, Роберт имел в виду именно ее.

Женщина выглядела довольно молодо, лет на пять или на шесть старше Арабеллы, с прямыми светлыми волосами до плеч и с челкой, подчеркивающей глубину зеленых глаз. На ней было облегающее черное платье чуть выше колен, а ноги казались длинными и стройными, несмотря на то что она была совсем миниатюрной.

Женщина, несомненно, очень красива. Очевидно, отцу Арабеллы тоже так казалось. Жестом, полным внимания и заботы, он отодвинул для нее стул, после чего сел сам. Когда они вместе склонились над меню, их головы почти соприкасались, одна – светловолосая, вторая – гораздо более темная, но посеребренная сединой.

– Очень мила, – одобрительно протянул Роберт. – Друг семьи?

– Нет, – отрезала Арабелла и отвела взгляд от пары, полностью поглощенной друг другом. – Я ее никогда не видела. – Нельзя сказать, что ее не волновал тот факт, что насчет этой женщины Роберт явно придерживался того же мнения, что и отец. Как она уже поняла, Роберту нравились красавицы – если судить по его жене и по реакции на приятельницу отца.

Арабелла ревновала. Это была стопроцентная ревность, «чудовище с зелеными глазами»!