Мой нежный враг - Грэхем Линн

Лисандер скатился с кровати и стал раздеваться.

– Завтра мы весь день проведем в постели. Никаких самолетов, никаких помех…

– Никаких телефонных звонков, – добавила Офелия, наслаждаясь его крепким мускулистым телом. Потом она стыдливо опустила взгляд туда, где возвышалась мужская плоть, и покраснела.

Они занялись любовью с жадной страстью, не замечая времени, и весь мир завертелся, как огромная карусель.

Вечером, когда Офелия вышла из ванной, Лисандер разговаривал по телефону. Она чувствовала изнеможение и насыщение такой силы, которую, казалось, невозможно было выдержать. Муж с настойчивой страстью брал ее снова и снова, а она слепо следовала за ним. Офелия прижалась к нему, и Лисандер обхватил ее за талию.

– Мы ужинаем в таверне.

– В таверне? – ужаснулась Офелия, представив, сколько часов они провели в номере. – А нельзя просто незаметно проскользнуть через черный ход? Я понимаю, это глупо… Но все узнают, чем мы занимались!

– Мы могли просто разговаривать… – Лисандер посмотрел на смятую постель и сбитые простыни и ухмыльнулся. – Ну чем еще могут заниматься молодожены? И почему тебя это смущает?

В таверне их проводили на уединенную террасу с видом на пляж, где они поужинали при свечах в полном одиночестве. Все прошло замечательно, и все же один вопрос не давал Офелии покоя.

– Меня мучает любопытство, – начала она. – Я говорю о том аромате. Скажи, кто-то из твоих сотрудниц пользуется такими духами?

– Это моя мать, – вздохнул Лисандер, – к тому же она любит обниматься.

Такой ответ застал Офелию врасплох. Его мать? Как же она упустила, что у него есть семья, которую он мог навестить перед полетом на Кастрос.

– Разве твоя мать не захотела познакомиться со мной? – вырвалось у Офелии, и она заметила некоторое напряжение Лисандера.

– Она не захотела мешать нам в медовый месяц, – осторожно ответил он.

Какой он все-таки притворщик, с упавшим сердцем подумала Офелия. В его бесстрастном взгляде не было ни капли тревоги. Но ее не обманешь. Каким-то образом она почувствовала, что Лисандер говорит неправду и, возможно, делает это из жалости. Очевидно, Вирджиния, бывшая лучшая подруга ее матери, не пожелала встретиться с женой сына.

– Я немного разбила твою машину, – призналась Офелия.

– И умудрилась сделать это за две сотни ярдов от гаража. – Лисандер откинулся на спинку стула. – Я видел, как ты рванула с места. И после аварии продолжала ехать. Это опасно.

– Ты закончил? – взвилась Офелия. – Лучше бы спросил, что случилось. Я спасала жизнь трем козам.

В его глазах мелькнуло изумление.

– Очень весело, но ты сама могла пострадать, а это уже серьезно, hara mou.

Лисандер проводил Офелию через бар. Многие посетители таверны заговаривали с ним, желали успеха. В общении Лисандера с этими людьми напрочь отсутствовали обычный официальный тон и сдержанность. И это было еще одним интригующим открытием для Офелии.

– Самое плохое, что мне пришлось пережить в подростковом возрасте? – осторожно переспросил Лисандер.

– Узнав друг друга лучше, мы станем ближе. – Офелия уже поняла, что его нужно постоянно поощрять и подбадривать, чтобы услышать о его прошлом.

– Самое плохое… – Лисандер никак не мог вспомнить хоть что-то, чем он хотел бы поделиться с ней. – Почему бы тебе первой не начать?

За две недели на Кастросе Лисандер понял, что Офелия любит поговорить. Причем много. Болтовню других женщин он воспринимал как шумовой фон и редко участвовал в ней. Никто не обижался, и только Офелия обвиняла его в том, что он не проявляет к ней никакого интереса. Теперь Лисандер знал – если он не ответит, Офелия замкнется и уйдет в себя, абсолютно несчастная. Если же он уделяет ей должное внимание, она сияет от счастья и становится великолепной женой, умной, проницательной и сексуальной.

В пурпурном, в горошек бикини Офелия лежала на роскошной яхте Лисандера, наблюдая за игрой солнечных бликов на морской глади. День стоял великолепный. Офелия вздохнула, потому что Лисандер снова очень ловко отвертелся от откровенной беседы.

Он обнял жену, посадил к себе на колени. Офелия поцеловала его крепкое плечо, коснулась губами шеи и щеки. Лисандер поднял ее на руки, готовясь отнести в каюту.

– Поговорим сначала? – послышался ее шепот. – Почему ты ничего не рассказываешь о себе? Откуда такая скрытность?

Лисандер громко застонал от досады.