Арифметика любви - Грэхем Линн

— Я никогда не приму эту женщину в своем доме.

— Тогда ты потеряешь меня, — решительно ответил Сантино. — Не думаю, что это будет слишком большой жертвой. В конце концов, ты видишь меня только раз в год, на Рождество.

Фрэнки бросила на Сантино изумленный взгляд, затем снова перевела его на Соню, потрясенная откровенной враждебностью, с которой пожилая женщина смотрела на своего сына.

— Ты не можешь не видеть, что этот брак совершенно неприемлем, — снова вступил Альваро Витале. — Я не намерен демонстрировать неуважение к твоей жене, но ты должен признать, что происхождение Франчески вряд ли позволяет ей занять место в нашей семье…

— Мы не королевский род, папа, — мрачно возразил Сантино.

— Я не буду переубеждать тебя, Сантино. Ты всегда только разочаровывал меня, — с безжалостным осуждением проговорила его мать. — Но ты предал память своего брата…

У себя за спиной Фрэнки чувствовала большое, мощное тело Сантино, напрягшееся, словно приготовившееся дать отпор. Фрэнки захотелось защитить его.

Мать продолжала осуждающе смотреть на сына.

— Я могла бы напомнить тебе, что ты всегда был тенью Рико, Сантино. Все, что некогда было его, становилось твоим. Честь требует, чтобы ты принес жертву в память о нем. Рико никогда бы не женился на женщине низкого происхождения. Он слишком гордился нашей родословной.

— Я не Рико и никогда не мог быть им, мама, — устало возразил Сантино. Соня Витале поднялась. — Как ты любишь произносить банальности, — отрезала она. — Тебе известно, как все мы мечтали, чтобы ты женился на Мелине, а ты посмеялся над нами. Только когда приведешь Мелину в качестве своей жены, я приму тебя снова… не раньше.

— Сантино… могу я поговорить с тобой с глазу на глаз? — промолвил отец, пытаясь скрыть свое напряжение. — Вы позволите, Франческа?

— Я подожду в машине, Альваро, — заявила Соня и величественно проследовала из зала с высоко поднятой головой.

Еще не понимая, что собирается сделать, Фрэнки поспешила за Соней.

— Почему вы не любите его? — решительно спросила она у пожилой женщины, и ее голос эхом разнесся по гулкому холлу.

Соня Витале, испуганно застыв на месте, оглянулась на Фрэнки через плечо.

— Прошу прощения? — пробормотала она с дрожью в голосе. — Сантино — мой сын. Конечно, я люблю его…

— Нет, не любите! — прервала ее Фрэнки, сверкая глазами. — Вы смотрите на него так, будто ненавидите и презираете его… вы намеренно стараетесь обидеть его… И я хочу знать почему. Сантино умный, заботливый и честный. Любая мать гордилась бы таким сыном…

Красивое лицо пожилой женщины побледнело, когда она медленно отвернулась от Фрэнки. Ошеломление и растерянность были видны в ее глазах.

— Как вы смеете… говорить подобные вещи?

Потрясенная своим поведением, Фрэнки застыла на месте и залилась краской стыда. Она даже не могла понять, что толкнуло ее на такой поступок. Откуда возникло это яростное желание защитить Сантино, Не ухудшила ли она и без того сложную ситуацию?

— Итак, мой сын женился на маленькой склочнице, которая дерется за него… словно волчица, защищающая детеныша. Но Сантино не поблагодарит вас за такое обращение со мной. — Соня надела перчатки, с яростью глядя на Фрэнки. — Он любит и почитает свою мать. Да, после весьма непристойных для леди откровений вашей матери в прессе я не без удивления осознала, что вы действительно любите моего сына… но вы лишь краткое увлечение в жизни Сантино, которое, к счастью, скоро пройдет.

Фрэнки вздрогнула от боли, а Соня уже перешла в наступление.

— Вы могли бы быть его любовницей, но не женой. Мы все смирились бы с этим, — продолжила Соня. — Но сейчас слишком поздно принимать такое решение. Когда Сантино устанет от вас, что неизбежно случится, и вернется к Мелине, вы поймете, что я права, но потеряете его навсегда.

Когда Соня ушла, Фрэнки бессильно прислонилась к колонне, прижав горячий, влажный лоб к холодному мрамору. Ее словно выпотрошили. Сейчас она намного умнее, чем та девочка, которой была некогда. Да, сейчас она более опытна, признавал внутренний голос, но невозможно отрицать, что в шестнадцать лет она сделала правильный выбор.

Боже мой, я действительно до сих пор люблю Сантино, в ужасе признала Фрэнки. Нет надежды выбросить его из головы. Он навсегда… в моем сердце, часть моей плоти. Исполненная робости, она вернулась в зал, который покинул старший Витале. Сантино, сжимая в загорелой руке бокал виски, стоял у окна, не замечая появления Фрэнки. Как могла она любить мужчину, способного безжалостно использовать ее тело для удовлетворения собственной похоти? Как могла она любить мужчину, который бессовестно воспользовался ее неопытностью?