Благородный соблазнитель - Грэхем Линн

Элинор рассказала, что детскую расположили в самых недрах дворца.

Его черные брови сошлись у переносицы.

– В том, что касается детей, местные порядки устарели лет на сто.

Он нажал на кнопку в стене, Сайд незамедлительно вырос перед хозяином и, внимательно выслушав обрушившийся на него поток инструкций, радостно кивнул и умчался исполнять распоряжения.

– С этого момента Сами будет жить в том же здании, что и его родители.

Элинор прошла за Джасимом в спальню, наблюдая за тем, как он снимает пиджак. Все его движения были неестественно скованными, без обычной грации. Она всмотрелась в его озабоченное лицо.

– Ты спорил с отцом по поводу свадьбы?

– Это был не спор – всего лишь небольшое расхождение во взглядах, – поправил ее Джасим, расстегивая рубашку. – Я не привык, чтобы моей жизнью распоряжались другие люди. У моего отца относительно нас большие планы. После свадьбы нам предстоит провести месяц в изоляции, чтобы притереться друг к другу.

– О чем ты говоришь? – не поняла Элинор.

– Мой отец очень нервничает по поводу твоего прошлого исчезновения. Он считает, что наш союз может оказаться недолговечным, а развод обернется катастрофой для монархии, – с насмешкой в голосе пояснил Джасим. – Он уверен, что брак можно спасти только при одном условии – если я возьму длительный отпуск и проведу время с тобой и нашим сыном.

Джасим раздраженно отбросил рубашку.

– У меня нет времени на отдых. Отец очень болен. Я, насколько могу, стараюсь ослабить бремя его власти и взять часть его обязанностей на себя, но, если меня не будет, ему придется все решать самому. Он не переживет следующего сердечного приступа.

Постоянные вспышки гнева мужа пугали Элинор. Атмосфера в комнате накалилась.

– Разве он не прислушается к твоему совету?

– Упрямство – наша фамильная черта. – Джасим замер, глаза его яростно вспыхнули. – Поскольку ложь, похоже, твой фатальный порок, я буду честным. Меня тошнит от перспективы жить с лгуньей.

– Лгуньей? – Элинор раскрыла рот от изумления. – И в чем же я тебе солгала?

– Я поверил в твою глупую историю о романтической связи Мурада с твоей матерью. Отец понятия не имел, о чем я толкую! – проинформировал ее Джасим, едва сдерживая свой гнев. – Мой брат ни разу не обращался к нему с просьбой о женитьбе до того, как согласился на брак с Яминой.

Недоумению Элинор не было предела.

– Но это невозможно! Мама сама рассказала мне обо всем. Это было главным событием ее жизни, и у нее не было причин лгать…

– Лгунья не она, а ты! – взорвался Джасим. – Почему бы тебе не признать правду? Мурад подарил кольцо тебе, потому что у вас были отношения!

– Неправда! – выкрикнула Элинор.

В наступившей тишине Джасим стянул с себя трусы. Гибкая и стройная атлетическая фигура привлекла бы внимание любой женщины. Щеки Элинор покраснели. Даже в разгар ссоры она находила его бронзовую наготу неотразимой.

– Если бы я не знал наверняка, что в нашу первую ночь ты была девственницей, я вышвырнул бы тебя вон из дворца! – прорычал Джасим, возмущенный ее упорным нежеланием сознаться во лжи. – Какой распутницей надо быть, чтобы принять такое дорогое кольцо из рук женатого мужчины, а потом, не довольствуясь этим, прыгнуть в постель к его брату!

– Не смей называть меня распутницей! – в ярости набросилась на него Элинор, следуя за ним в ванную.

Джасим включил воду и встал под освежающую струю. На душе у него было мерзко оттого, что она солгала ему, а он, в свою очередь, настолько доверился ей, что решился обсудить этот скользкий вопрос с отцом. Его жена – жадная бессовестная лгунья, которая с помощью своей привлекательной внешности манипулировала его братом! Гордиться тут нечем, остается только сгорать от стыда.

И все же он с удивлением отметил, что Элинор было ни капли не стыдно. Сияющие рыжие волосы обрамляли бледную красоту ее лица, в изумрудных глазах сверкала обида. Она ответила ему яростью на презрение. Она пыталась выставить его дураком и заслуживала самого худшего. Она должна понять, что он выведет ее на чистую воду. А если не поймет, пусть пеняет на себя. Он превратит ее жизнь в ад, ибо не собирается терпеть подобных выходок.

– Ты ведь не дала мне настоящего отпора, не так ли? Да и зачем? – рассуждал Джасим, стоя под душем. – Я шел прямо тебе в руки. Я был куда большей удачей, чем Мурад, потому что у меня не было жены. Конечно же ты жаждала переспать со мной!