Секреты оазиса - Грин Эбби

— Здесь прекрасно. Лучше не бывает.

К ним подошел официант, и Джамиля заставила себя расслабиться. Салман заказал устрицы и шампанское, и они сидели там и болтали о разных пустяках, тщательно избегая любых серьезных тем. На секунду девушке даже показалось, что Салман просто выдумал свой ужасный рассказ.

По дороге в отель они не произнесли ни слова, только сжимали руки друг друга. Но это было особое, волшебное молчание, и Джамиле казалось, что их только двое на планете.

Как только они вошли в спальню Салмана, он сначала сбросил с себя одежду и только потом начал стягивать платье с Джамили, обнажая ее грудь.

— Я ждал этого момента всю ночь, — глухо произнес он.

Он притянул ее к себе, наклонил голову и начал целовать ее грудь. Затем положил ее на постель, вытянул ее руки над головой и крепко сжал их одной рукой, другой продолжал гладить ее тело, опускаясь все ниже.

— Сегодня все будет медленно-медленно… пока ты не попросишь пощады…

Джамиля готова была просить пощады сразу, как только его пальцы погрузились во влажное тепло ее тела, но все же ей пришлось подчиниться верховному мастеру искусства любви, который все сделал точно так, как и обещал…

Джамиля забылась легким сном, но проснулась сразу же, как только почувствовала, что Салман водит пальцами по ее волосам.

— Если ты думаешь, что это все, то очень ошибаешься, Джамиля Моро, — шептал он ей в самое ухо.

Она молчала, только чувствовала, что комок подступает к горлу. Единственным способом оттолкнуть его было сказать, что она его любит. Но ужасные воспоминания о той отповеди, которую он прочитал ей шесть лет назад, вызвали у нее приступ тошноты.

Несмотря на все ее сопротивление, надежда росла в ней, словно цветок в пустыне.

Она не должна повторять прошлых ошибок. Если они вернутся в Мерказаде и она снова окажется в объятиях Салмана, значит, она самая глупая женщина на свете. Ведь он пробудет там каких-нибудь пару недель. Если, конечно, она вообще переживет их…

На следующий день в своем самолете Салман бросал подозрительные взгляды на Джамилю. Она откинулась в кресле и спала — или, по крайней мере, делала вид, что спала. Она отвернулась от него — и даже это вызывало в нем гнев. В ту минуту, как самолет оторвался от земли, она отказалась от ланча и зевнула. С другой стороны, это можно было понять: они так мало спали в предыдущую ночь.

Салман пытался разобраться в себе. Он не жалел о том, что между ними произошло. К его удивлению, ему понравилось заниматься государственными делами вместо Надима. Накануне вечером они даже почти дружелюбно разговаривали, и Салман в деталях описал, как обстоят дела на переговорах. Никогда между ними не случалось ничего подобного. И причиной этих перемен стала женщина, которая сейчас спала — или не спала! — рядом.

Салман понимал это, но все же не жалел о том, что все рассказал ей. Если что-то в этом и было ему неприятно, так это то, что он свалил на нее свою ужасную ношу — те образы, которые мучили его самого годами. Он помрачнел: в его сознании эти образы уже побледнели и готовы были исчезнуть совсем.

Салман отвернулся от ее соблазнительного тела, откинулся назад и закрыл глаза. Сейчас все совсем не так, как шесть лет назад. Джамиля теперь взрослая, опытная женщина, она все о нем знает, но, несмотря на это, вскоре они расстанутся. Он пойдет своей дорогой, а она останется в Мерказаде. Других вариантов нет.

— Салман, останови джип.

Сначала он не послушал ее, и Джамиля едва не закричала. Наконец он остановился. Они уже были на территории замка Аль-Сакр. Здесь дорога раздваивалась: налево — к самому замку, направо — к конюшням и тренировочным площадкам.

Салман смотрел, как Джамиля выбирается из машины.

— Ну и куда ты направляешься?

— На конюшни, — ответила девушка так безразлично, как только смогла, в то время как ее сердце яростно стучало: «Трусишь! Трусишь!» — Я буду очень занята в эти дни. Здесь накопилась куча дел.

Салман быстро выпрыгнул из машины и прижал ее к джипу. Она чувствовала его возбуждение.

— Значит, ты спрячешься от меня на конюшнях?

Джамиля попыталась оттолкнуть его, но это было невозможно.

— Тебе ничто не мешает прийти. А мне нужно работать. Ты можешь это понять?

В ту же секунду он весь напрягся, и Джамиле стало стыдно, когда она увидела ужас в его глазах. Он отпрянул от нее и холодно сказал: