Аромат гиацинтов - Монт Бетти

— Джуди… Ты не могла… Ты правда? Господи, ну и быстро же, ты ведь там всего несколько дней! Я бы никогда не поверила, что ты способна на подобное.

Покраснев, Джуди поспешно запротестовала…

— Я не имела в виду… Мы не… Я хочу сказать… Ради Бога, конечно нет.

— Ты не спала с ним? — напрямую спросила подруга.

— Нет, конечно нет!

— Тогда откуда ты знаешь, какая кожа на ощупь?

— Шейла, мы часто с ним встречаемся.

Подруга захихикала.

— Так, значит, на пляже? Или дело происходило в твоей спальне?

— У тебя ужасная фантазия, — раздраженно проговорила Джуди.

— А ты не ответила на вопрос. Никогда не думала, но я представляю эту картину. Рада, что ты хорошо проводишь время, — это как раз то, что тебе было нужно. Только помни, что курортные романы всегда заканчиваются, так что не теряй голову. И ради Бога, не спи с ним без презерватива, как бы прекрасен он ни был!

— Я же не говорила, что… Я бы ни за что… Даже вопроса по этому поводу не возникало…

Шейла ввела свою компаньонку в полнейшее замешательство. Густая краска покрыла ее лицо. В трубке снова раздался голос подруги.

— О'кей. Скажи, какая погода в Испании?

Это была уже более безопасная тема для разговора, и Джуди немного расслабилась.

— Вообще-то замечательная. Довольно жарко, чтобы целый день провести на пляже, купаясь в море. Я немного загорела.

— Счастливица! А вот и Лесли идет. Я даю ей трубку, Джуди. Хорошего тебе отдыха, и помни, будь осторожна!

— Шейла, только ничего не говори им… — начала было Джуди, но услышала голос дочери на другом конце провода.

— Мам, как там тебе отдыхается?

— Замечательно, — быстро ответила Джуди и заговорила о погоде, о комплексе отеля, пляже, садах и своем номере. Она ничего не упоминала о грабителях и тем более о Марчелло Гомесе, моля Бога, чтобы Шейла не проговорилась детям ни одним словом.

— Я послала вам открытки из Гранады и Адры. Помнишь, как мы ездили в Испанию?

— С папой? Конечно, — глухим голосом сказала Лесли. — А вот и Роберт, мама. Он тоже хочет поговорить с тобой. Ну, пока, желаю приятно провести время.

Дочь передала трубку брату прежде, чем Джуди смогла хоть что-то ответить. Роберт начал рассказывать о своем последнем футбольном матче, который был отменен из-за нападающего. Джуди чувствовала, как волна любви нахлынула на нее, — сын был таким простым, таким непритязательным. Спасибо, Господи, что он не такой трудный и обидчивый, как его сестра!

— Мам, можно я куплю новые футбольные бутсы? Я уже присмотрел действительно классную пару. В ней я смогу забивать все голы?

— Сколько? — спросила Джуди. Сын ответил. — Сколько? — переспросила она с ужасом, словно не в силах поверить. — Ты, должно быть, шутишь! За такие деньги я могла бы купить себе весь летний гардероб. Забудь об этом.

— Ну, мам!

— Забудь. Скажи, ты же не живешь на одних запеченных бобах? Или Шейла просто успокаивает меня?

— Я люблю запеченные бобы, — ответил Роберт. — Лесли пытается заставить меня есть свою диетическую пищу, но я бываю сильно голоден, когда прихожу домой. Салат — это ведь еда для кроликов.

Джуди беспомощно улыбнулась.

— Старайся есть протеин, дорогой, — пару яиц, немного сыра, орехи; ешь много орехов.

— Арахис? — спросил сын.

— Да.

— О'кей, мам.

Джуди заметила, что уже долго разговаривает, и вздохнула:

— Ну, что же, мне нужно идти, дорогой; я собираюсь на ужин, а еще не успела одеться. Если что-нибудь понадобится, то у вас есть мой номер. Пока.

Было уже больше семи часов. Нужно поторопиться привести себя в порядок. Одевшись, Джуди отпрянула от собственного отражения в зеркале. Никогда в жизни она не надевала подобного платья и теперь чувствовала себя крайне неуверенно, пребывала в состоянии замешательства. Кто эта женщина в зеркале? Ее черные волосы уложены в испанскую прическу, украшенную кружевом. Алое платье настолько узко, что подчеркивает каждый изгиб тела. Черные туфли на высоком каблуке сделали ее выше и изящнее. Джуди не узнавала себя.

Она привыкла видеть в зеркале отражение сорокалетней женщины, которая одевалась довольно скромно, здраво мыслила и всегда была за что-нибудь ответственна; работала изо всех сил, содержала дом и присматривала за своими детьми. Она никогда не рисковала, не выходила из равновесия, ничего не хотела для себя, а лишь планировала будущее своих детей. В свой сороковой день рождения она была выше головы обременена заботами, привычками и предрассудками. Будущее представлялось ей чередой дней, наполненных обыденностью и рутиной.