Вспомнить и простить - Кокс Мэгги

—На самом деле отмечать — это громко сказано. Будет несколько знакомых... Посидим, поговорим.

—Да, но в каком ресторане?

—Пусть это будет сюрпризом. Ты освободишься к шести?

—Ради такого случая — непременно.

—Договорились. Заеду за тобой в шесть.

Николас положил трубку и задумался. Ну вот,

первый шаг сделан. Он снова завоюет ее дружбу, и, если Джек покинет город, у него появится шанс убедить Кэролайн в глубине своих чувств и серьезности намерений. Он ведь уже не мальчик и точно знает, чего хочет. Разве он виноват, что полюбил женщину, которую долгое время считал своей дочерью, а теперь ему нужно от нее нечто большее?

Это было совсем не похоже на Николаса Брендона. Кэролайн никак не ожидала, что консервативный, предпочитающий во всем респектабельность и классику доктор привезет ее в недавно открывшийся мексиканский ресторанчик, где подавали исключительно традиционные мексиканские блюда и гремела современная эстрадная музыка.

Она оделась, предполагая, что он поведет ее в тихий уютный ресторан, и теперь чувствовала себя немного неловко в своем длинном, чересчур строгом для такого заведения платье. Впрочем, скоро она забыла о своем смущении и была очень рада, когда вручила ему подарок, — недоверчивое выражение на лице Николаса сразу сменилось неподдельным восторгом — он понял, что держит в руках редкий медицинский справочник, изданный сотню лет назад.

—День рождения был просто замечательный! Спасибо за приглашение, — с улыбкой сказала Кэролайн, когда он провожал ее до дома.

—Наоборот! Это я рад, что ты пришла. Моим друзьям ты очень понравилась. Хотя я не сомневался, что так и будет, — Николас быстро на нее взглянул и перевел взгляд на дорогу. — Значит, мы снова друзья? — наконец спросил он.

—Конечно!

—Я не хотел спрашивать, Кэролайн, но не могу удержаться. И ты никогда...

—Дорогой Николас! — перебила его Кэролайн, догадавшись, о чем он хочет ее спросить. — Пожалуйста, давайте не будем портить ваш праздник. Я все вам уже объяснила, и эти несколько дней не изменили моего решения. Я, правда, очень ценю нашу дружбу и надеюсь, что мы останемся друзьями. Наш брак не будет удачным просто потому, что я люблю другого человека.

—Ты говоришь о Джеке Фитцджеральде? — с негодованием спросил Николас. — Разве ты страдала не из-за него? Извини меня, но, несмотря на то, что ему удалось добиться в жизни, он — низкий человек. Он посмел сказать, что твой отец тебя бил!

Лицо Кэролайн враз побледнело.

—Нет, он меня не бил. Он только один раз ударил меня, но этого было достаточно. Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем, — попросила она. — Это было давно, и я уже обо всем забыла. А что касается Джека, то я люблю его по-прежнему, а может, и никогда не переставала любить. Сейчас я это отчетливо понимаю, но мне не становится легче. Он сказал, что я привлекаю его, а мне этого недостаточно, — грустно сказала Кэролайн. — А вы еще встретите другую женщину и будете с ней счастливы. Не сомневайтесь. Надо только не сдаваться и верить.

—Я солгу, если скажу, что меня не задело твое признание, — Николас с трудом нашел нужные слова. Он не отрывал глаз от дороги. — Я люблю тебя и потому желаю тебе счастья. Жаль только, что нашей дружбе не суждено стать чем-то большим, — и он через силу ей улыбнулся.

Джек метался из угла в угол в гостиной своего номера. Ему отчаянно хотелось увидеть Кэролайн. Нет, не ту женщину, которая покинула его номер с застывшим лицом, а застенчивую робкую девушку с милой улыбкой и светящимися глазами, какой она была когда-то. Но теперь Кэролайн уже никогда не станет прежней. И виноваты они все! Ее отец, этот Николас и больше всех он сам...

Внезапно Джек похолодел. Кэролайн говорила что-то о планах... А что, если ему в них нет места? Что, если она вдруг решила уехать из города, с которым у нее связаны не самые лучшие воспоминания? Он поспешил уверить себя, что это невозможно. У нее здесь магазин, работа и дом, который дорог ей как память о матери. Нет, взрослая, ответственная женщина не убегает от трудностей. На такое способны лишь мужчины. Причем независимо от возраста...

Джек негромко застонал. Еще этот доктор! Наверное, у самого уже внуки есть, а он все еще воображает себя этаким мачо. Ишь, нарезает вокруг Кэролайн круги! Но почему она это позволяет? Хотя, как правильно заметила Кэролайн, их дорожки давно разбежались — причем по его вине! — и теперь у него нет никаких прав указывать, как ей жить или с кем... Только вот почему он никак не может с этим смириться?